Алексей Свиридов - Человек с железного острова
– Хорошо, только последняя просьба. Дайте мне с собой хоть какое-нибудь оружие, чтобы погиб в равном бою.
– Да, ну и жизнь у вас тут, если в мирное время, на свободной земле шаг ступить боишься. Ладно уж, если так страшно – оставайся с нами.
– Нет, ты сказал – и я уйду.
– Твое дело, – и на том порешили.
С дровами плохо. Эсте притащил с корнем выдранный колючий куст, Длинный наломал где-то веток – и все. Костерчик, конечно, жиденький, но хоть что-то. В округе все спокойно, хотя и не чисто. Сторож показывает небольшой фон, но это ничего – меня беспокоят только орки. Ингельс уже дремлет у огонька, да вообще надо передохнуть до рассвета. Оставляю вахту – Студента с Хао, за то что дров мало принесли первыми стоять будут, а остальные кто как может располагаются вокруг огня и на этом все, будит меня уже Март, а рядом Эсте угольки ворошит, и дымок от них смешивается с туманом, белым и легким – даже удивительно, как это через него нельзя разглядеть что-нибудь дальше, чем в десяти шагах. Холодно, светло.
– Все спокойно, – это Март. – Полчаса назад в километре пробежали два орка, и все, тишина.
– Прекрасно, давай поднимай ребят. А где Ингельс, я его что-то не вижу?
– Ушел, взял мой нож и ушел. А что, ты сам так решил, так что ничего.
– А, хрен с ним. Еще я буду заботится о том, кто в меня камни кидал пару дней назад.
Проснувшиеся охая тянутся к костру, но от него тепла не больше чем от свечки.
– Давай-ка поедим, и вперед как можно быстрее, – народ и сам догадался, я тоже тащу из мешка небольшую банку, и повернув донышко кладу в карман, выжидаю минуту, а затем уже сидя на рюкзаке как на троне вскрываю консерву. От горячей жижи поднимается пар, но ради быстроты я даже не жду, пока подостынет. Ребята тоже управляются быстро и складывают банки в кучу, а Эсте кидает спичку. Под змеиное шипение превращающейся в зеленоватую пыль свалки мы покидаем поляну, растянувшись цепочкой метров на двадцать. Судя по снимкам где-то здесь должен быть кусочек старой дороги, без начала и без конца – вот к нему-то и лежит сейчас наш путь, а по этой дороге идти будет проще, не то что сейчас: то густые кусты, то каменистые склончики, то овраги с темными озерцами на дне. К этим озерцам Хао приближаться настойчиво не посоветовал, да и сторож тоже – отнюдь не на нуле, а около каждого второго оврага начинает фиолетовой лампочкой мигать. Куда спокойней по бугоркам, да по горбылям глиняным карабкаться. Солнце уже вышло на небо, и туман разогнало, играет радужинками в камнях, на пожелтелых стеблях, скрашивает спокойным светом мрачную угловатость елей и сосен, просеивается через решетку еще не опавших листьев. Я на ходу беседую со всеми кому не лень – конкретно с Эсте и Хао Шэном по поводу ночных событий. Общее мнение склоняется к тому, что это была случайность. Шел себе боевой отряд, увидел садящийся самолет, ну и решил встретить, как подобает. Причем на серьезное дело шли херутовцы, раз ракеты тащили, они это оружие применяют крайне редко – всего раза четыре и было за всю историю (если конечно, король нам и здесь не врал). Продвигаемся мы все же крайне медленно, несмотря на то, что сил уходит неимоверное количество, и к дороге выбираемся лишь к полудню. Первым просветы замечает Длинный, и машет рукой остальным. Уже тихо, спокойно и осторожно мы подбираемся к последним стволам – сторож сторожем, а береженого бог бережет. Дорога ничего особенного собой не представляет – просека, чуть-чуть подсыпанная подушка, а на ней остатки мостовой – посеревшие от времени плиты, поближе к обочине замшелые… Сквозь стыки пробиваются тщедушные деревца – не то, чтобы молодые очень, а просто уродцы, и травка тоже здесь не ахти. Хао поясняет:
– Древняя дорога очень, если на ней уже что-то расти может.
– А кто строил?
– Эльфы, пожалуй, больше некому.
– А из щепкачей если взять кого?
– Нет, щепкачи они на то и есть, что ничего серьезного не оставили, слишком короткая судьба у них была. Да и сильным дороги ни к чему.
– Ладно, двинулись, теперь дело быстрей пойдет, – и мы выходим на дорогу. До чего же приятно топать по твердой и сравнительно ровной мостовой, которая правда виляет из стороны в сторону, обходя скалу, холмики и болотца.
Солнце светит, воздух чуть прохладный и прозрачный, неприятности позади, ну и настроение естественно, под стать. Студент шлем вообще снял, шагает себе, песенку поет, да и у остальных кольчуги расстегнуты, надворотники сняты словно на прогулке. Пока мешать не буду, пусть поотдохнут, а самому надо бы повнимательней. Вон поворот, а что за поворотом? Эсте вытаскивает на ходу нужный кусок карты, и я разглядываю маленький кривуль – это он и есть. И торчит на этой кривульке маленькое пятнышко, отмеченное как «возможно обитаемый объект». Пусть так, сейчас мы немножко возьмем себя в руки и попробуем там не задержаться. Я вспоминаю уроки Чисимета и Анлен, представляю в строгом порядке четыре образа, и говорю три слова. И в тот же момент шестеро уртазов приобретают шесть теневых образов белых урхов. Сидящая на ветке сорока яростно вскрикивает и кидается прочь, зелень вокруг явственно меркнет, а сторож дает такой сигнал, что я и сам рефлекторно хватаюсь за пистолет. О ребятах и говорить нечего. Это не паника, но и не реакция которую хотелось бы видеть. Студент одной рукой шлем нахлобучивает, другой винтовку выводит в боевое положение, хорошо бы третий фиксатор снять, да где ж ее возьмешь, третью руку-то! Хао с Длинным очень грамотно спина к спине встали, и забрала поопускали, да вот беда, защемился между ними Эсте, он как третий лишний пришелся. Даже Март, крутанувшись, оступился и чуть не подставил брюхо возможной стреле. Отбой, и я снимаю маскарад, Хао подчищает. Но не особо успешно. Теперь еще с полчаса от нас гоблинами разить будет, вот и сторож пищать не прекращает. Все сконфужены, комментариев не надо. Студент пристегивает шапку, Эсте ушибленной рукой трясет, а Март просто головой качает – ай-ай-ай, надо же так опростоволосится. – Впереди, – говорю, – объект… в общем, если по человечески, возможно нас встретят, кто – не знаю. Никаких превентивных акций, слышите? Итак наследили. Ну вот, теперь пошли, и давайте-ка посерьезней. Поворот плавно открывает панораму длинного, чистого озерца, уютно расположившегося вдоль дороги. На берегу чуть в стороне стоит странного вида строение – изба – не изба, сарай – не сарай, а что-то наспех сколоченное и почерневшей соломой крытое, двумя маленькими окошками уставившееся на нас довольно-таки недружелюбно. А на коньке крыши сорока сидит, башкой вертит. Март замечает: – Что-то уж больно сильный фон. Наш остаточный таким быть не должен. Хао начинает было оправдываться – мол, чистил как надо, но давится на полуслове – из-за сарайки выходит до жути безобразный орк-снага, одет в драные латанные тряпки, зато ятаганом медным блестит, как зеркалом. Изламываясь на своих кривых ногах он живенько приближается и ведет такую речь:
