Сергей Болотников - Действо
-Вперед ребята! - напутствовал ЦАП, - мы верим в вас! Ваш полет - это крошечный шажок в пустоту, и огромный шаг для всего мясо - молочного бизнеса!
Я был столь окрылен речью, что, казалось, мог сейчас оторвать от земли и воспарить. Потом я вспомнил, что и вправду могу, отстегнул и на невидимых крыльях невесомости поднялся в центр кабины. Отсюда я уже легко мог видеть иллюминаторы и прекрасное зрелище удаляющейся родимой планеты - серо-голубой, с блестками городов. Она уже казалась меньше - земля, и утратила свою необъятную ширь, сворачиваясь в шар, подобно испуганному циклопическому броненосцу.
Тогда мне казалось, что я уже достиг той некое метафизической точки в жизни человеческой, когда лучше уже быть не может. Я парил на своей стальной космической птице среди бесконечности пустоты, со скоростью восьми тысяч километров в минуту удалялся от земли и знал, что такое переживание было доступно лишь единицам. Это осознание заставляло ощущать гордость за себя и все человечество.
Налюбовавшись ледяными далями спайс-пространства, я оттолкнулся от потолка нашей кабины и нырнул обратно в кресло. Все это время напарник маячил корявой тенью на фоне иллюминаторов, плавно покачиваясь в своем серебристом комбинезоне с коровой на груди. Он не произносил ни слова, но как только я занял место в кресле неожиданно очутился совсем рядом и сказал:
-Вылезай!
-Что? - удивленно спросил я, признаться, грандиозное зрелище космической пустоты так захватило меня, что я с трудом ориентировался в том, что происходило внутри кабины.
-Вылезай, - с нажимом повторил он, - ты сел мое кресло. А твое кресло вон там.
-Не все ли равно? - спросил я, - ведь сейчас нет никаких маневров?
-Это кресло второго пилота, - произнес он мрачно, - в нем должен сидеть второй пилот, а это я. Вдруг мне понадобится быстро действовать, а я не смогу быть на своем месте?
Я пожал плечами и выбрался из кресла. Мы то было совершенно наплевать, в каком кресле сидеть, но если хочет человек.
-И помни про кресло, - сказал он напоследок и замолчал, вперив неподвижный взгляд в милеометр, который неумолимо отмеривал нечувствительные пустые мили, которые остались до земного спутника. Судя по всему, наш корабль обещал прибыть к луне с солидным пробегом и без надежды на капремонт.
Теперь я помню про кресло. Помню про все остальное и свято берегу свои нерушимые границы...
На земле успела наступить ночь и тьма скрыла планету так словно исполинское веко в макияже вечерних тонов закрыло яркий серо-голубой глаз. Я помню, что совсем не устал - наоборот, был полон адреналина, и никак не удавалось расслабиться. Я твердил себе, что лететь еще двое суток и не стоит так напрягаться, но ничего не мог поделать. Цап дал очередную ориентировку время ужина, и мы принялись распаковывать концентраты.
На Агамемноне было подобие сейфа, где прикрытые сверху противоперегрузочной сеткой хранились концентраты с тупо лыбящейся коровой на каждой этикетке. Мой напарник снял сеть и скоро мне в руки поплыла упаковка сухого супа. Мне показалось, что этого мало и я потянулся за еще одной, но второй пилот уже захлопнул сейф.
-Эй, - сказал я, - а еще?
-Ты уже получил, - ответствовал напарник и перебрался в кресло.
-Но я хочу еще!
-Ты же спайсманавт, - был ответ, - наш рацион строго рассчитан и мы должны экономить.
Я мрачно сжал зубы и поплыл на свое место - кресло первого пилота. Мрачно дернул за пластиковый шнур своей снеди и стал смотреть как размешивается внутри порошок. При этом я, неожиданно, заметил что второй пилот взял не одну, а сразу две упаковки!
-Послушай! - гневно сказал я, - у тебя же два пакета!
-Один, - невозмутимо ответил он и единым махом всосал в себя один из пакетов. Другой, он, дружелюбно улыбнувшись, показал мне.
Признаться, это слегка не укладывалось в голове. Теперь то я понимаю, что все это было злобным, хорошо продуманным планом. Знаю теперь, но откуда мне это было знать тогда?
-Как ты себя ведешь?! - вымолвил я, наконец, - ты спайсманавт или нет? У тебя же ответственная операция! Ты ведешь спайс-шатлл на луну. Тысячи людей зависят от тебя.
-Спокойно-спокойно! - прикрикнул он, - не кипятись так! Просто я гораздо больше тебя вешу. Для нормального функционирования мне нужно больше, чем тебе!
-Но это не повод, чтобы ограничивать меня!
А он только ухмыльнулся и, выдув второй суп, скатал упаковки в аккуратные желтые шарики и кинул их в направлении утилизатора, но промахнулся и одни из шариков ударился в стену и завис в опасной близости от моего уха.
-Убери, - сказал я.
-К тебе ближе, - невозмутимо ответствовал он.
Скрипя сердцем, я отправил упаковки в утилизатор. Снова вклинился Цап и, давясь пафосом, сообщил, что до некоей точки равновесия между Землей и луной осталось около четырех часов лета, после чего пожелал нам, славным межпланетным скитальцам спокойной ночи.
Спал я плохо. В темной кабине шатла было душно, диковато перемигивались зеленые глаза приборов, да натужное сопение напарника говорило о том, что он тоже не спит. Вот тогда то меня впервые начал нервировать этот тип.
-"Что он там делает?" - думалось мне, когда я слышал шевеление его грузного тела в темноте, - "Что ему еще надо?"
Так или иначе, но я все-таки заснул - у меня хорошие нервы и хороший сон, и я всегда легко засыпаю на новом месте. Вернее, засыпал... Мне снились лучащиеся радостным идиотизмом лица ЦАПовцев перед полетом и еще снилась наша корова - черный, нелепый силуэт на фоне лунного диска, которая пытается успеть достичь земного спутника раньше, чем это сделают ее рисованные двойники на вышвырнутых в утилизатор упаковках.
В назначенный час вспыхнул свет и радио донесло до меня сигналы побудки жизнерадостный рожок пастуха, на фоне отдаленного глухого мычания. Я открыл глаза и в ярком свете галогеновых увидел какой-то, желтый поблескивающий комок на уровне глаз. Секунду я пытался понять, какое из небесных тел так выглядит, а потом мои вечерние подозрение разом вернулись ко мне и я, рывком приняв вертикальное положение, ошалело огляделся вокруг.
Повинуясь законам небесной механики, желтые аккуратные шарики смятого пластика подобно редкой стайке крохотных метеоритов парили у пола нашей кабины. Сейф был открыт. Я смотрел и не мог поверить своим глазам!
Весь внутренний объем межпланетного спайс-шатла Агамемнон-13 был занят весело кружащимися упаковками из-под нашего растворимого супа.
-Трансфер 003. А. Якутин.
Первый пилот. Экватор.
Сколько себя помню, я всегда был дружелюбным. В нашей Земной Тверди иначе нельзя - нелюдимые бирюки считаются неспособными к продуктивной жизни. А в моем милом городке таких не было вовсе - они просто не допускались в городскую черту из-за обстоятельств в первую очередь экономических и социальных. Земная Твердь была благопристойным городом - это был ее лозунг и девиз одновременно. Понимаете, это как фильтр.
