Джо Фауст - Сущность зла
- У меня в самом деле были проблемы.
- Но как ты к ним относился. Пс-т! – разве это проблемы?! Ты не побеспокоился об исходе процесса в Нарофельде, потому что заранее знал его результат – ты уже просто пережил его. Ты вышел сухим из воды. Я знал, что если бы мог закончить твою биографию, то никогда не стал бы ее читать. Да, сам собой напрашивался вывод, что с тобой и дальше все будет в порядке, потому что ты пережил войну и подписал геройский контракт с Корпорацией «Сущность». И по некоторым, не понятным пока, причинам я не мог получить доступ к воспоминаниям об этом контракте.
Изображение Диксона снова замерцало.
- Стой! – крикнул Герцог. – Скажи, почему я могу задержать твой уход только в состоянии стресса? Что происходит? Когда я на полном взводе – то вижу тебя – а в спокойной обстановке ты снова пропадаешь.
- Но сейчас ты не в состоянии стресса.
- Почему я не могу получить доступ ко всем твоим воспоминаниям, а только к «выбранным местам из переписки с друзьями»?
Диксон пожал плечами:
- Слишком много материала и времени для загрузки в память. Это как компьютерная игра – чем больше и динамичнее сцена, тем больше требует места на жестком диске. Поэтому тебе приходится проживать мою жизнь, которая была достаточно насыщенной, понемногу – день за днем – иначе никак нельзя, развел руками Диксон.
Герцог снова прикрикнул на начинающее мерцать изображение. Казалось, он разговаривает с испорченным телевизором.
Герцог внимательно осмотрел униформу пилота и затем удовлетворенно кивнул:
- Но ведь это ты не пускаешь меня в свои воспоминания – скажи честно?
- Нет. Это всего лишь побочный эффект. Сам подумай – не так просто принять на себя чужую жизнь.
- Да все ты знаешь и понимаешь сам, в чем дело! – разъяренно закричал на него Герцог, словно надеясь, что на этот раз в изображении Диксона появятся новые подробности: может быть, он получит его рентгенограмму. Он понял, что чем больше разговаривает, что называется, «на взводе», тем ближе к истине. Не так просто раскусить этого хитрого пилота.
- Разве не ты заставил меня пройти через всю эту грязь, весь этот ужас на «Хергест Ридж»? Ты сам пошел на это, Диксон. Потому что ты не мог жить после войны – но так у тебя оставалась надежда – жить и в послевоенное время. Куда легче – жить в моем теле и не отвечать за поступки, которые совершаешь!
- Я мертв. Меня больше нет. Я только кажусь тебе.
- Знаю, – оборвал его Герцог. – Но ведь смерть – это еще не все. И это узнаешь только там, разве не так? Что же это, если не твой второй шанс?
- Нет, – откликнулся Диксон. – Это я – твой второй шанс.
- Что ты совершил такого в своей жизни, что дает тебе право манипулировать мной?
- То, что я сделал, может оказаться важным для тебя, только если ты научишься этому.
- И что же это? – воскликнул Герцог.
Диксон задумчиво потер глаза и снова стал исчезать.
- Нет! – приказал Герцог.
Изображение подчинилось.
- Я прекрасно владею собой, Эрик. И теперь ты мне расскажешь все, что с тобой случилось.
Диксон демонстративно стряхнул пыль с рукавов униформы.
- Это ты расскажешь мне. Герцог снова закрыл глаза.
- Рэй. Она просила попытаться спасти его. Говорила, что пыталась сама спасти его. Пыталась удержать его от...
- ...тебя самого, – нашелся Герцог. – Как и Фортунадо.
- Нет. Не как Фортунадо.
- За деньги Максимилиана Барриса.
- Терминальная анестезия.
- И почему же ты не позволил Рэй сделать то, что она хотела – спасти тебя?
- Разве не ясно, Герцог? Потому что у нее могло это получиться. У нее обязательно получилось бы. Потому что потом я в самом деле мог прожить долго, как распоследний сукин сын – жить без того, что делало меня счастливым: без охоты на арколианцев. Да я был бы после этого просто ублюдком!
- Но она любила тебя, Эрик.
- И я любил ее, Герцог. Даже, может быть, больше, чем любил Лей Бранд. Я не мог сделать этого для нее. Я заставил ее постричь волосы и одел, как Лей, чтобы не забыть никогда. Но куда легче оказалось пить.
- И еще легче – убить себя.
- Понимаешь, Герцог, для меня это было важно. Всю жизнь я был в центре внимания, самовлюбленный пилот-герой. Женщины, слава, деньги – все падало к моим ногам. И я поставил жизнь Рэй во главе моей собственной. Я никогда не сделал бы этого для Лей. И это оказалось трудней, чем привести второй эшелон к Беринговым Вратам. Это был самый смелый поступок в моей жизни.
- Но смелый человек не боится жизни и не прячется от нее за бутылкой.
- Это уже не имеет значения. Гораздо важнее то, что ты стал теперь сильнее. И получил контроль надо мной. Теперь не я управляю тобой, а совсем наоборот. Осталось еще одно. Ты должен убить меня, Герцог.
Герцог тут же нашел в себе силы рассмеяться.
- Ты хочешь, чтобы я надавил спусковой крючок в твоем револьвере? Что за малодушие, Эрик? Ты не смог смотреть в лицо жизни, а теперь не можешь заглянуть в глаза смерти? И теперь, когда тебе дан новый шанс, как ты его используешь? Хочешь, чтобы я убил тебя? – он решительно покачал головой. Если ты собираешься трусливо сбежать, я тебе не помощник. Эту грязную работу возьми на себя, уж будь так любезен.
- Ты не понимаешь, Герцог. Я достиг конца. Я устал. В этой жизни уже нет людей, которых я любил.
- Но кто тебе мешает любить? Люди не изменились, Эрик, и, поверь, они ничуть не хуже тех, что были. Может быть, стали чуть-чуть лучше. Ведь мир идет к добру, не так ли?
Последовало молчание. Изображение Диксона, казалось, замерло, как на снимке.
- Да и потом, тебе легче уйти самому, ты ведь уже прошел через это?
И на эти слова также не поступило ответа.
- Что случилось? – спросил Герцог. – Ты не можешь ответить и подтвердить свои слова?
Казалось, силуэт выпрямился в полный рост и стал вытягиваться, напрягаясь, как тетива растянутого лука, лицо распухло, плечи расправились, грудь выкатилась колесом. Затем послышался металлический щелчок, и все погасло.
- Эрик?
Дверь зашипела. В камеру заглянул охранник с оружием наготове. Герцог заметил, что на этот раз был не парализатор, а автоматический пистолет.
- Арбор, – сказал охранник. – С вещами на выход. Пойдем со мной.
Герцог зашарил глазами по камере. Диксона и след простыл.
- Вылезай отсюда, – проревел охранник.
Пожав плечами, Герцог вышел в коридор. Охранник указал стволом путь, и Герцог последовал в этом направлении. За его спиной с ледяным спокойствием захлопнулась дверь камеры, которую навсегда покидал очередной постоялец.
- Что происходит?
Вместо ответа между лопаток уперся ствол.
- Но я имею право знать!
- Мистер Баррис хочет тебя видеть.
Герцог вздохнул. Нельзя сказать, чтобы облегченно.
