Павел Шумил - Долг перед видом
Болан решил изменить план экспедиции. Не оставлять по дороге лагеря, а всей колонной идти на полюс. Он не верил полярникам, был уверен, что те, кто останутся в лагере, не выдержат, снимутся и повернут назад. По пути, конечно, погибнут. Хоть последняя машина и сбрасывала вешки, по три на километр, но для паникера закон не писан.
За ветровым стеклом — ничего, кроме серо-голубого неба и белого снега. Две краски. Магма перебирала тюбики и баночки в медицинской сумке.
— Придумай рифму к слову «холодно».
Он лукавил. В салоне было тепло. Печка и два «козла» справлялись с морозом.
— «Больно», — отозвалась Магма. Болан повернулся к ней. Нежная кожа на месте шрама покраснела, растрескалась и блестела от мази.
— Скверная рифма.
— Тогда — «не больно». Это еще сквернее. Когда обморозишься, не больно. На этом многие попались.
Впереди локатор показал трещину, и Болан еще больше отклонился вправо. Переключил очки на ультрафиолетовый, потом инфракрасный диапазон. Он хотел найти способ видеть трещины без локатора. Над этой трещиной снег был на долю градуса холоднее. В первый день снег над трещиной был чуть теплее. Наверно, все дело в том, что сейчас резко холодает.
Справа, на самом краю поля локатора, появилась вторая трещина. Она шла под углом к первой, и вскоре они соединились. Болан затормозил, обернул лицо шарфом и вышел из машины. Колонна остановилась.
— Что там? — из первой машины вылез злой водитель. Огромный мужчина, на голову выше Болана. Обмороженные щеки покрылись корочкой засохшей крови. Пальцы перебинтованы.
— Там одна трещина, — взмахнул рукой Болан, — А там — вторая.
— И что теперь?
— Назад, потом снова вперед.
— Сколько назад?
— Не знаю. Больше десяти километров.
— Насколько больше? Двадцать? Сто?
— Может, и сто. — Болан достал из кабины шашку для подрыва снежных застругов. Он хотел проверить прочность снежного моста.
— А может, тут и трещины нет?
— Может, и нет. Вернись в машину и жди приказа. — Болан повернул кольцо замедлителя на пять секунд и пошел к трещине. В инфракрасном диапазоне она отчетливо выделялась. Водитель шел рядом.
— Нечего не знает. Слушай, кто тебя главным назначил.
— Я сам себя назначил. Вернись в машину.
— Женой командуй, — водитель решительно пошел в сторону трещины.
— Стой, идиот! Стой!
— Остановить его? — спросила Магма. В руке у нее появился пистолет.
— Ты что? С ума сошла?
— Я в ногу.
— Поздно…
Водитель уже шел по снежному мосту. Болан подождал, пока тот не перейдет на другую сторону трещины, нажал на запал и бросил шашку на середину снежного моста. По инструкции полагалось спрятаться за чем-нибудь, но прятаться было не за что, поэтому Болан распластался на снегу. Магма удивленно взглянула на него и растянулась рядом.
Взрыв оказался неожиданно сильным. Снежный мост обвалился метров на сто вправо и влево. Болан заметил, как водитель повалился на снег, потом поднявшееся из трещины облако снежной пыли скрыло его из вида.
— Поехали, — сказал он Магме. Поднялся, отряхнулся и пошел к машине.
— А этот?
— Он не выполнил приказа. Остальное — его проблемы.
— Ты его бросишь?
— Да. Если провалится. Остальным урок, а его потом Артем вытащит. Пусть Чапану компанию составит.
Разворачивая вездеход, Болан увидел, что водитель бежит по краю трещины к уцелевшему участку снежного моста.
— Бедненький, — запричитала Магма. — Легкие застудит.
— Ты что, не понимаешь, — заорал Болан. — Он же идиот! Он мог других погубить! Это чудо, что он за мной пешком увязался, а не на машине. Мы бы сейчас шесть покойников имели.
Магма замолчала.
— Извини, — буркнул Болан. — Это все холод.
— Да, да, конечно.
— Трещины эти чертовы… Юлин рожает, а я — здесь.
— Когда я рожала, ты был в прошлом.
— Прости.
— За что? Ты всю планету спасаешь.
— Вот за это и прости.
Объезд трещины отнял много времени. Потом начались заструги. Температура за бортом падала. Болан пустил вперед тяжелую гусеничную машину. Командор не обманывал. Заструги имели прочность камня. Через час вездеход, тараня очередной, безобидный на вид сугроб, потерял переднюю ведущую звездочку и расстелил гусеницу по насту. Болан приказал бросить машину и вновь возглавил колонну, лавируя между таких мягких на вид сугробов.
К складу вышли только под вечер, когда солнце на три четверти скрылось за горизонтом и светило прямо в глаза. Температура упала до обещанных минус сорока пяти.
— Всем оставаться на местах. Выходить из машин запрещаю, — передал Болан по связи. Натянул всю теплую одежду и принялся обматывать лицо шарфом. Магма тоже начала одеваться.
— Ты приказа не слышала?
— Но… Дай, я тебе шарф заколю, — быстро и ловко закрепила шарф несколькими булавками. Помогла натянуть и расправила капюшон. Болан спрыгнул на снег и пошел к штабелю ящиков, неуклюжий как пингвин. Попытался стащить пластик, укрывающий ящики, но тот затвердел и не поддавался. Со злости ударил по нему кулаком. Пластик разбился. Сбросил со штабеля верхний ящик и поволок к машине. Магма помогла затащить в салон.
— Он же насквозь промерз. Замечание было верным. Болан поставил ящик под струю теплого воздуха из печки. Через пять минут, с помощью фомки и крепких выражений, ящик удалось открыть. В нем лежали два мешковатых скафандра с круглыми прозрачными шлемами и наспинными ранцами. Они затвердели словно кирпичи. Болан сунул руку в шлем и включил подогрев. Через две минуты скафандры можно было одевать.
Облачившись, Болан с Магмой начали растаскивать ящики по машинам. Брали ящик с двух сторон, несли к машине, стучали в дверь и заталкивали в салон. Открывать ящики Болан запретил: наверняка нашелся бы идиот, схватившийся пальцами за обледеневшие запоры. Каждый следующий ящик приходилось нести дальше предыдущего. Болан хотел приказать машинам подъезжать к штабелю, но понял, что момент упущен. Ходовая часть уже промерзла, а лишний раз разогревать — как бы чего не вышло.
На тридцать каком-то ящике Болан сломался.
— Все! с меня хватит! Идем инструктировать.
В первой машине ящик успел отогреться и открылся без труда. Болан достал скафандры, показал, как ими пользоваться, помог двоим облачиться и отправил таскать ящики. Сам пошел инструктировать во вторую машину, а Магму отправил в третью. Так, набирая команду волонтеров, дошли до пятнадцатой машины. Здесь ящик еще не прогрелся. Болан снял верхнюю часть скафандра — куртку с ранцем. Тут в голову ему пришла гениальная мысль. Вылез из штанов, велел Магме тоже снять скафандр, облачил в них двух аборигенов и выставил на улицу таскать ящики. Сам растянулся на свободной койке и отрубился.
