Брайан Д'Амато - Хранитель солнца, или Ритуалы Апокалипсиса
(23)
Ресницы Сильваны щекотали мне плечо, как когда-то во сне. Только это не она, а что-то другое, почешись. Что-то живое. Так, поймал. Опа. Оно побежало по тыльной стороне ладони, вверх к плечу, стряхни его, стряхни, стряхни. Меня скорчило от отвращения, я не находил слов. Маленькая коричневая ящерица небрежно спрыгнула с моего запястья и побежала по нейлоновой металлизированной материи. Qué jodedera.[471] Я теперь городской старик. Отвык от всяких тварей и дерьма. Смотрю на экран телефона — он показывает время 15.04. La gran puta. Поздно.
Где же это я, черт раздери? Свет какой-то странный — сиреневато-синий. Я моргнул, глядя в потолок. Высокий, стрельчатый.
Ах да. Руины Иша. Майкл говорил, что это один из дворцов.
Я вылез из влажного спального мешка и сел. Похоже, все уже проснулись и вышли. Помещение представляло собой древнюю майяскую audiencia, большую приемную длиной около пятидесяти футов, шириной в девять и высотой в верхней точке около двадцати. В центре длинной западной стороны находилась высокая единственная дверь, затянутая теперь нейлоновой материей сиреневато-синего цвета. В классическую эпоху заднюю стену украшала большая роспись, от которой и по сей день сохранилось процентов двадцать. И сегодня можно было различить маленькую фигурку слева, поднимавшуюся по лестнице, справа тускловато виднелось изображение храма с торчащими завитками Земной Жабы; но в последнее время, видимо несколько десятилетий, сюда просачивалась вода, и большая часть штукатурки обвалилась. И все же приемная в этот сезон оставалась довольно сухой. Передовая группа Аны очистила помещение от помета летучих мышей, но запах остался. Аровцы заранее перенесли сюда большую часть оборудования, завалив северную треть комнаты буровыми штангами, гибкими конвейерными трубками, ящиками с буровыми долотами. Я разглядел четыре двигателя «хонда» мощностью по пятьдесят лошадей, четыре вольвовских домкрата и два больших желтых короба с туннельными роботами-пробоотборниками, предоставленными компанией «Шлюмбергер ойлфилд сервисис». Один из них — с подсветкой и видеосистемой. Приемная напоминала доколумбову мастерскую по разборке ворованных машин. У того места, где мы спали, стояли два бесшумных газовых генератора и комплект силовых кондиционеров, валялся клубок толстых проводов, змеящихся из двери на север к кургану А, еще тут были два лабораторных холодильника средних размеров, вакуум-контейнер, вакуум-упаковочная машина, рол алюминиевой фольги для образцов углерода 14, тридцатидюймовая коробка с перчатками, пока еще не распакованная пневматическая система, два водяных насоса, нагнетатель (поставки фирмы «Лаб сейфти саплай»), две коробки с камнерезными пилами и их циркульные резаки (также от «Шлюмбергера») и обычный археологический инструмент — лопаты, совки, маркировщик, просмотровые столики с подсветкой, рулоны пузырьковой оберточной пленки, упаковочные коробки, рабочее освещение, светодиоды, щетки, швабры, лотки для просеивания. В общем, цацек достаточно для того, чтобы на десятилетие занять аспирантов и студентов, хотя никаких научных исследований здесь проводить не собирались. Да нам и половины всего этого не понадобится, думал я. Ну, в следующий раз не делай…
Постой-ка.
Tontodit.
Гм. Don tod it…
Don’t do it. He делай этого.
Так ведь это же я сам себя пытался предупредить.
Черт.
Не возвращайся в древность. Не доверяй этим людям. Не отдавайся этому безумию. Don’t do it. Не делай этого.
Ммм.
Я лежал, размышляя, разглядывал, прищурившись, высокий трапециевидный четырехугольник синего света, нейлоновый материал, натянутый на единственную дверь древней постройки. Мои зубы немного постукивали. Почему «не делай этого»? Почему я не написал ничего поконкретнее? Потому что это богохульство? Потому что это неприятно? Потому что не хотел пропустить финал сезона «Сплетницы»?[472]
Хорошенькое начало. Моему подсознанию требуется четыре дня, чтобы разрешить детскую задачку. Мог бы сделать это с помощью своего телефона за четыре-шесть секунд.
А сегодня вечером у меня встреча с большой шишкой.
Yahora que, и что мне теперь делать? Заплатить за себя залог? Убежать в лес с Отзынь и просочиться в Гондурас? Симулировать нервный срыв? Просто сказать «нет»?
Неудивительно, что Тони Сик не расстроился, узнав, что я заменяю его. Я себя чувствовал идиотом, а он, казалось, был настроен философски и невозмутимо. Джед, ты идиот, идиот…
Прекрати ты. Это непродуктивно.
Значит, так. Порядок. Буду теперь расхлебывать, что сам и заварил. Пора будить в себе исполина.
Я почесал коленку, нашел синий капиленовский носок из «патагонии»[473] — ночью он прополз через весь спальный мешок от изножья к голове, потом наружу и оказался на надувном матрасе. В носке лежали четыре перетянутых резинкой пакетика. Я вытащил венский эспрессо от «Дженерал фуд», надорвал клыком и высыпал порошок на язык. Брр. Порядок. Заел двумя конфетками. Распечатал два больших пакета «суперсанитара» — бактерицидных салфеток, доказавших эффективность против туберкулеза, сальмонеллы ТОРСа[474] и ВИЧ, и протер лицо и тело — всюду, где смог достать, не потянув мышцы. Потом обнаружился пакет, на котором большими белоснежно-синеватыми буквами было написано: «Забудьте про зубную щетку». Я надраил свой тридцать один зуб и почистил другой стороной, с нанесенной на поверхность пастой, свой старый глупый язык. В четвертом пакетике находился марлевый квадратик размером четыре на шесть дюймов, напитанный кремом «такая мягкая кожа», — для нейтрализации сушащего воздействия бактерицидов. Потом я разорвал пакетик с противоблошиным ошейником «3 в 1» фирмы «Хартц адвансд кэр» и надел его на правую ногу, закрепив под коленкой. Укусы членистоногих и гемофилия не очень-то совместимы. После чего скомкал весь мусор, сунул комок в карман, воткнул наушник в левый канал и, откинув левый клапан висевшей на дверях материи, вылез наружу.
— Чашечку кофе? — спросил Майкл. Слава богу, не через наушник.
Он, Лизуарте и парень-спецназовец сидели на брезенте. Прямо пикник тут устроили. Отзынь куда-то делся, впрочем, он говорил, что пойдет поразнюхать, что и как в округе. Я сказал спасибо, мол, уже принял. Но слова Вейнера были похожи на приглашение, поэтому я присел рядом, в тени длинного здания, представлявшего собой западную сторону восьмидесятиярдового четырехугольного сооружения. По мнению Майкла, здесь располагалась мужская часть ишиановского клана Оцелотов. Другие строения поросли кустарником и напоминали маленькие холмистые хребты. То помещение, в котором обосновались мы, снаружи ничем не отличалось бы от других, если бы люди из АР не расчистили дверной проем. Площадку — бывший двор — несколько лет назад засеяли кукурузой, но теперь она поросла сорняками и папоротником. Наш лагерь был разбит приблизительно в полумиле от подножия когда-то террасированного горного склона, в четверти мили вверх от реки и приблизительно в сотне ярдов от самой большой здесь пирамиды, которую великий Сильванус Морли[475] назвал курганом А, но мы сегодня, поднаторев в эпиграфике, знали: это мул Оцелота. Правда, листва закрывала и реку, и мул. Мы могли видеть разве что лоскуты неба.
