Евгений Прошкин - В режиме бога
Она вздрогнула и обернулась. Посмотрела на его ладонь, потом в глаза и молча сбросила руку.
– Ну вот что, – строго сказал Виктор. – Это всё оставим на потом. А сейчас мы просто уедем отсюда. И все эти люди тоже. Пацаны, расходимся! – объявил он.
На него даже не взглянули. Несколько человек продолжали выгружать из контейнеров старые автомобильные покрышки. Двое мужчин разносили лысую резину по размеченной колышками площадке. Работали они быстро и слаженно, на первый взгляд могло показаться, что они заняты чем-то осмысленным. Мальвина стояла в сторонке и изредка снимала эту деятельность на коммуникатор.
Над башенными кранами вдалеке пролетел вертолет, полицейский или нет – на расстоянии Сигалов не понял. Он обошел Мальвину и встал прямо перед ней. Она попыталась отодвинуться, но Виктор ей не позволил.
– Где ваши специалисты? – спросил он.
– Какие еще специалисты? – нехотя отозвалась Мальвина.
– По обрушению сети. Инженеры, кодеры и все остальные.
– Сигалов, уймись, – неприязненно проговорила она.
– Там старухи в избе-читальне, я даже не пробовал их убедить. Но тебя обязан. Это ваше шоу, которым вы собрались привлечь внимание, оно будет воспринято совсем не так. Потому что есть кое-что такое, чего вы не знаете. Никто не знает. Но те, кто знает, запишут вас в террористы и поступят с вами как с террористами. Потому что вы на самом деле угрожаете всему человечеству!
Мальвина отклонилась в сторону и, выставив трубку, крикнула:
– Вадик, улыбнись! Повыше колесо подними, ты ведь можешь!
– Наверно, нескладно вышло, – пробормотал Сигалов. – Но я не успею всё объяснить. Если начинать с самого начала, это займет…
– Ванечка, теперь ты! – Мальвина снова вывернулась, чтобы сделать еще один снимок. – Давайте вдвоем! Нет, так Пашку не видно!
– Что они делают? – Виктор нервно оглянулся.
– А ты что здесь делаешь?
– Я? Ничего… Как всегда.
Он посмотрел под ноги и лишь сейчас заметил, что стоит в луже. И мгновенно вспомнил, как тащили к омуту убитого Лаврика. Из всей жизни, из всех впечатлений почему-то всплыло именно это – фрагмент скрипта, загруженный от лица другого персонажа. Наверно, это было неспроста, наверно, он за что-то расплачивался. Он только не мог понять за что.
Сигалов взял Мальвину за талию, нагнулся и резко завалил ее себе на плечо, как мешок с картошкой. Затем встряхнул, укладывая поудобней, и направился обратно к библиотеке.
Он думал, Мальвина будет брыкаться, но она не сопротивлялась. Только тихо спросила, когда он прошел уже метров двадцать:
– Чего творишь-то?..
– Всех я спасти не могу. Только тебя. А ты можешь спасти остальных. Скажи им, пусть разбегаются. Светопреставление вам не простят.
– Да что в нем такого? Это мелкое хулиганство, мы с адвокатом консультировались. Будет штраф, переживем.
– Будет спецназ, и он всех положит.
– За что?! За костер на пустыре?
– А как же светопреставление?
– Это оно и есть. До вечера выложим покрышки, когда стемнеет – подожжем.
– И зачем? – буркнул Сигалов.
– Тебе длинный ответ или короткий?
Виктор поднял голову – до ворот было еще далеко.
– Длинный, – сказал он.
– Горящий логотип «Гипностика» будет виден даже из космоса. Его заснимет куча спутников. Завтра всё это будет в сети.
– Поддержка бренда? Ясно… «Гипностику» рост акций, Движению бесплатная реклама. И еще так, на карманные расходы.
– Они восстановят библиотеку.
– Ради чего?
Мальвина промолчала.
– Не устал? – спросила она еще через полсотни шагов.
– От тебя – нет.
Под ребрами что-то отчетливо пульсировало, и Сигалов решил, что это, должно быть, селезенка, хотя он понятия не имел, где она находится.
– Позвони своим, пока не поздно, – сказал Виктор. – Пусть всё отменят.
– Они не послушают, я им не начальница.
– А кто ты им?
– Да никто, сочувствующая девушка со связями.
– Они тебя любят, они молодцы. Несмотря на то, что идиоты.
– Почему идиоты? Что ты к этим покрышкам привязался?
– Да если бы к ним… Про покрышки знаешь только ты, несколько мужиков и бабуля в библиотеке. А Комитет видит не костер на пустыре. Комитет видит блэкаут.
– Почему?
– Потому что Индекс так показывает. А Индексу верят больше, чем тебе. Так и задумано, поняла?
– Ни слова, – призналась Мальвина.
Виктор пересек пустую дорогу, прошел через ворота и оказался в пахучем дворе.
– Дальше я сама.
– Нет, – отрезал он.
– Я бы еще повисела вниз головой, но не хочу, чтобы в библиотеке видели.
– Самому туда неохота. – Сигалов свернул к эстакаде овощного магазина.
Когда он с Мальвиной на плече появился в торговом зале, два продавца и три покупателя сначала растерялись, а потом устроили овацию.
– Я сегодня прям звезда, – заметил Виктор.
Он с удовольствием бы раскланялся, но сил оставалось только на то, чтобы кое-как переставлять ноги и удерживать на плече ношу.
Сигалов прошел магазин насквозь и встал на тротуаре.
– Вытяни руку, мы ловим такси, – сказал он.
– Куда едем?
– Подальше отсюда.
– А если ты неправ?
Виктор присмотрелся к барражирующему в небе вертолету.
– Я прав.
Таксисты этот район, похоже, не любили. Сигалов невольно вспомнил, как лихо он тормознул на дороге кроссовер – в тот раз, когда у него был пистолет. Тогда он тоже увозил Мальвину, и это было одним из самых светлых воспоминаний… Хоть и таким же ненастоящим, как большинство других.
Достав свободной рукой коммуникатор, он пролистал список контактов.
– Ну всё, отпусти, уже не смешно, – попросила Мальвина.
– Я и не смеюсь. Отпущу, когда буду уверен, что ты едешь со мной.
Коновалов ответил так быстро, что наверняка услышал окончание фразы.
– Хорошо, что позвонил, я сам уже собирался. – Голос куратора Виктору не понравился.
– Игорь Сергеевич, я нашел ответ.
– Любопытно, просвети.
У тротуара наконец-то остановилось такси. Виктор сгрузил Мальвину на сиденье и, жестом попросив водителя подождать, отошел в сторону.
– Выключите Индекс, – сказал он куратору. – Немедленно.
– Такой у тебя ответ? Это и есть решение проблемы?
– Вы как будто разочарованы.
– Это еще слабо сказано. Ты знаешь, как мы относимся к предателям. Хуже нет, когда бьют в спину.
– Что?.. Что?! Кто предатель? Вы на кого намекаете, Игорь Сергеевич?
– Разве намекаю? Я говорю прямо.
– Объясните.
– Может, это ты объяснишь? Как там бункер поживает? Ой, какой еще бункер, правда?
