Вадим Проскурин - Восемь дней Мюллера
— Пойдем-ка к психиатру, — прервала его Гретхен. — Вштырит что надо, станешь, как новенький.
— Меня уже вштырили полчаса назад, — сказал Мюллер. — Там. Так я сюда выпал.
— Отсюда ты никуда не выпадешь, — заверила его Гретхен. — Эта реальность окончательная. И никуда я тебя не отпущу.
Они обнялись и поцеловались.
«Лайма в ее возрасте была красивее и целовалась лучше», подумал Мюллер.
«Надо потом пошутить, что эта реальность не окончательеая», подумала Гретхен. «Как на прошлое первое апреля, когда в доме Кима перекрасили все лампочки в синий цвет, он потом в вену не попадал».
А потом Гретхен подумала, что когда ты внутри хорошей фантазии, отличать ее от реальности трудно даже умному парню, типа Мюллера. И если его заглючит всерьез, что настоящая реальность как бы не настоящая, отличить этот бред от здравых рассуждений невозможно, и если представить себе на минуту… Нет, лучше не представлять, а то так во все что угодно можно поверить. Например, что птица может летать сама по себе, а не только когда пульнешь из рогатки.
Психиатр вштырил Мюллеру какой-то препарат, тот повеселел и к вечеру стал нормальным. Гретхен тоже избавилась от дурных мыслей. Они сидели на балконе, смотрели, как солнце превращается в луну, и наслаждались жизнью.
