Виктор Цокота - Звезда бессмертия
— Места есть. Отправляется ровно в шесть, то есть через десять минут, — уточнил он, радушно улыбаясь. Меньше чем через час будете в Сантьяго.
Ни один мускул не дрогнул на лице Волдимара.
— Нам нужен именно наш самолет, — спокойно сказал он. — Возможно, придется доставить срочный материал и фотопленку об открытии Регаты прямо в главную редакцию, в Нью-Йорк.
— Тогда подождите, пожалуйста, несколько минут, пока я отправлю рейсовый.
Молодой человек занял место за диспетчерским пультом связи, одел наушники.
— Каридад, как слышите? Очень хорошо. Спасибо. Вылет разрешаю. Курс — двадцать восемь, скорость девятьсот пятьдесят, высота — шесть тысяч. Счастливого полета!
“Каридад? Какая Каридад? Откуда он знает это имя? Ах, да! Это бортрадистка самолета. Та, что была свидетельницей на свадьбе. Но ведь и она после полуночи не выходила на террасу из комнат Дворца счастья.
В этом-то он может поручиться. Глаз с дверей не спускал… Стоп! А что, если… Что если в доме есть еще один выход? Конечно! Он даже обязательно должен быть — черный ход для прислуги. И все они, молодые и свидетели, вполне могли воспользоваться именно этим ходом, чтобы не смущать веселящихся гостей. А теперь все они там, в самолете, вместе с миной, которая разнесет их в пыль ровно через двадцать минут. И с папашей Кресло все просто и ясно: добросовестно выполнив свою задачу, убедившись в надежности сделанного, он передал дежурство и спокойно отправился спать, чтобы это не произошло с его видимым участием. Самолета-то он не отправлял. О звонке они не договаривались, а сам он не стал звонить, чтобы лишний раз не привлекать внимания к корреспондентскому пункту ночными звонками”.
Струйки пота текли по лицу Волдимара. Он устало опустился в кресло. Достал платок.
— Где у вас можно сейчас выпить что-нибудь прохладительное? — спросил у молодого человека, когда тот вернулся от пульта к столу. — Еще раннее утро, а уже такая жара…
— Да, погода отличная по всему острову. Ни облачка. Прекрасный прогноз на весь день. А попить — это совсем близко. Справа за углом — киоск. Он должен работать.
Молодой человек не ошибся. Киоск был открыт. Волдимар и его молчаливые спутники долго смаковали то холодный манго, то минеральную, а потом, захватив несколько банок и бутылок с собой, вернулись в диспетчерскую.
Большие круглые часы на стенке показывали двадцать пять минут седьмого.
— Ваши документы готовы, — поднялся им навстречу все тот же приятный молодой человек. — Вам надо только расписаться в журнале регистрации частных вылетов и предъявить мне книжку пилота.
Один из спутников Волдимара молча расписался в журнале и протянул диспетчеру свою полетную книжку… В этот момент на пульте пронзительно зазвенел звонок. Диспетчер поспешно одел наушники.
— Что?! Какое несчастье?! Где?… В районе Камагуэй? Непонятный взрыв в воздухе?
Лицо его исказилось. Оно стало жестким и неприятным.
Волдимар поднялся с кресла и, кивнув своим спутникам, направился к выходу.
— Одну минутку, — устало остановил их молодой диспетчер. — Вылет я вам разрешаю через час, но придется несколько изменить маршрут. Слышали, какое несчастье…
— Весьма сочувствуем, — с достоинством наклонил голову Волдимар.
Он протянул молодому человеку маршрутную карту, по которой от Гаваны к Сантьяго-де-Куба была прочерчена ровная красная линия. Тот взял ее, положил на стол и в самом центре- произвольно начертил небольшую дугу, вершина которой касалась побережья Карибского моря.
— Как хорошо, что вы меня, не послушали! Это именно тот самолет… Извините, пожалуйста, за часовую задержку. На открытие регаты вы вполне успеете.
Они действительно успели. Над лазурной гаванью гремели оркестры. Отовсюду неслись песни, смех, радостные возгласы тысяч людей. И вдруг все стихло, замерло, остановилось… Трижды с небольшими интервалами оглушительно громыхнула стартовая пушка. Раскаты ее выстрелов еще катились от одного до другого берега гавани, а стоящий у самого парапета Волдимар вдруг с удивлением увидел, как в момент последнего выстрела условную линию старта первым пересек знакомый алый тримаран с высокими белыми парусами.
“Что у них, запасная команда была, что ли? Или это не он?”
Поднеся к глазам бинокль, Волдимар разглядел золотые буквы на высоком носу гондолы.
— “Семен Гарькавый”, — медленно растягивая слова, растерянно прочитал он вслух.
— О! Вы знаете русский! — живо повернулась к нему стоящая рядом молодая женщина. — “Семен Гарькавый”, по-моему, самый главный претендент на Гран-при Регаты Свободы. Уж вы поверьте мне, — оживленно говорила она приятным певучим голосом. — Я хорошо знаю весь его экипаж. Замечательные люди! И молодой капитан, и его жена. Она прекрасно владеет испанским. И оба, пассажира им под стать. А собачонка Джек — просто умиление!
С женской непосредственностью она говорила еще что-то, но Волдимар не слышал больше ни единого слова. В немом изумлении, всеми силами стараясь подавить страшное, никогда не испытываемое им волнение, смотрел он на неожиданную собеседницу. Он сразу узнал ее. Да, да! Это она! Каридад! Бортрадистка самолета, взорвавшегося в воздухе на высоте четыре тысячи метров неподалеку от города Камагуэй всего три с половиной часа назад!
Как ловко они провели его!
Волдимар почувствовал — что-то сдавило ему горло.
Петля? Ну уж нет. До этого еще далеко, хотя и четвертый, казалось, совсем выигрышный раунд остался тоже за ними. Но у него пока полное алиби — свидетельство шести американских, английских и канадских журналистов, что он провел с ними эту ночь за бутылкой рома и картами. И папаша Креспо, он уверен, будет крепко держать язык за зубами. Что же касается главного, то. еще не известно, за кем последнее слово. У него, Волдимара, масса преимуществ. Он знает и видит цель, а его только стараются нащупать. Именно поэтому операция “Салют” будет продолжаться. Так просто он не подарит им свои двести, а возможно и все триста тысяч. У него есть помощники, самолет, морские катера с мощными двигателями, плотные пачки долларов. Он непременно разыщет в скором времени этого неуловимого капитана и померяется с ним крепостью нервов, мускулов и силой разума. Пятый раунд обязательно состоится. А там, как издавна говорят мужественные сыны Эллады, пусть победит сильнейший!
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Сто пятьдесят парусников самых различных типов из ста тридцати четырех стран всех континентов планеты, украшенных пестрыми флагами расцвечивания, стояли в десятке метров от линии старта, обозначенной небольшими, невидимыми с берега, полосатыми оранжево-черными бакенчиками. Подняв косые паруса, удерживаясь на месте работой механических движителей и с помощью плавучих якорей, все они должны были при третьем выстреле стартовой пушки застопорить машины и, подхваченные ветром, ринуться вперед, на ходу разворачивая свое основное парусное вооружение.
