Дино Динаев - Киборги не умирают
Иса замахнулся, но был остановлен окриком Миши:
— Тамам! — потом он спокойно спросил. — Значит, без жены говорить не будешь? Даже если тебе кутаг отрежем ножовкой?
— Даже если кутаг, — подтвердил Антон.
Сумиты переглянулись и заговорили на родном языке.
— Врет он все. Укол надо делать! — сказал Иса.
— А если сдохнет, ты мне груз будешь искать? — возразил Миша и опять обратился к Антону. — Если ты увидишь свою жену, то считай, что мы договорились? Скажешь, где груз?
— Я покажу, где он спрятан. Только у меня одно условие. Жанна пойдет с нами. Это мое главное и единственное условие.
Видно Жанну они держали в другом месте, потому что Антона снова вернули в яму.
Через час приехал еще один джип, но Жанны в нем не было, а сидело четыре мужика.
Антон сканировал сквозь землю, экран еще тот, и видел лишь смутные силуэты.
Миша поздоровался с приехавшими, а с одним обнялся. Братка, понял Антон. В базе данных Артур Нухаев — младший значился начальником охраны Морского банка, очень солидного банка Алги. Оно и понятно, если в совет директоров входит 20-летний Денис Китов, сын губернатора Китова.
Что-то говорило спецназовцу, что братаны собрались по его душу, которой у него нет. Он максимально усилил слух, так что стал слышать сквозь стены, куда переместилась вся компания. Сначала даже чуть переусердствовал, чуть не оглохнув в момент, когда Иса пернул в прихожей.
Братья говорили по сумитски.
— Зачем звал? — спросил Артур, у него оказался приятственный баритон, видно натренировался на светских тусовках.
— Ты человек образованный, хотел спросить про одну вещь. Помнишь, я тебе говорил, что у меня груз один гяур спер?
— И ты до сих пор не отрезал ему голову? — изумился Артур, вот тебе и светский человек, господин из тусовки.
— Тот водила уже мертвый! — пренебрежительно заметил Миша. — Тут другое. Дело в том, что когда перевозили груз, я ему телефон дал. Трубка. Там мой номер для связи был забит, всего один номер. Телефон при покойнике мы не нашли.
— Наверное, взял тот, кто его кончил. Это были твои люди?
— Нет. Если бы я сам не видел, я бы ни за что не поверил, что человека так можно убить.
— Ну да. Мы тоже ведь не дети.
— Знаешь, если я говорю, что не видел, значит, не видел! И не перебивай старшего!
— Извини, абай! А как убили этого неверного?
Миша сделал паузу. Антон почувствовал некоторую неуверенность, когда он заговорил.
— Это не мог сделать человек! Там нашли еще несколько трупов, так вот, некоторые даже обглоданы!
— Что ты обо всем этом думаешь?
— Я об этом не думаю! — оборвал старшой. — Сейчас главное, бомбу найти и продать.
Кое-кто платит большие деньги, чтобы устроить неверным ад на земле.
— Только, брат, пусть это будет подальше отсюда.
— Само собой, — шмыгнул носом Миша, и Антон представил, какого усилия стоило его гламурному братцу не скривить физиономию. — Я тебе уже говорил про телефон, который Курашову дал. Так вот тот телефон зазвонил.
— Не понял. Откуда он зазвонил?
— Из ада!
— Откуда? — переспросил Артур.
— Ты что глухой? — взорвался старший. — Сам все услышишь. Я разговор на магнитофон записал. Именно поэтому я тебя и позвал, ты человек ученый, училище закончил.
Может, что и разберешь, то что, только грамотный человек может разобрать.
Раздалось треньканье кнопок мобильного, и сразу комната наполнилась странными звуками.
Словно песок сыпался в мембрану. Некоторое время ничего не было слышно, только этот трескучий звук.
— Кто это? — прорвался записанный голос Миши. — Чего надо?
— Мне от тебя ничего, — без интонаций произнесли на том конце.
Говоривший произносил слова медленно, будто говорил на неродном языке.
— Чего звонишь тогда?
— Зачем ты прислал сюда смерть?
— О чем ты? Кто ты? Откуда говоришь?
— Из ада! — последнее слово говоривший то ли прорычал, то ли оно далось ему с наибольшим трудом.
И после этого он замолчал, сколько ни докрикивался до него Михаил. Потом и он прекратил свои бесплотные попытки.
Раздался голос его сейчас:
— Вот сейчас слушай!
Странный звук Антон услышал первым, хоть и сидел дальше всех, в яме во дворе.
Неритмичный, тихий, почти неслышный, и что-то было в нем настораживающее. Кто-то приближался, позвякивая чем-то металлическим.
Неизвестный абонент продолжал молчать. Антон дал бы руку себе отрезать, чтобы узнать, что там у них происходит. Похоже, эти двое прятались друг от друга. Мало того. Антон представил, как говоривший застыл с трубкой в руке, и на лице у него выражение страха. Антон не понял, почему он подумал, что абонент испуган, это возникло спонтанно, на чисто ассоциативном уровне.
Позвякивание понемногу удалилось и затихло. Лишь после этого абонент нарушил молчание.
— Я знаю про ваш груз! — Проскрипел он со своим неестественным акцентом, словно прочищая горло.
— Так помоги, я тебе заплачу.
— Этот груз никому не достанется!
— Послушай, не вздумай со мной шутки шутить. Это мой груз, ишак. Если с ним что случится, я тебе сам голову отрежу! Мы придем, где бы ты ни был, от нас не скроешься.
— Я не буду скрываться, — спокойно произнес голос без малейшей паники. — Если вы сюда придете, вы все умрете.
На голову спецназовца сверзилась пачка чипсов в хрустящей упаковке. Спасибо, конечно, но у него руки за спиной скованы.
Антон нащупал пачку и сжал руками. Она еще хранила поля, наведенные предыдущим хозяином. Спецназовец сосредоточился, собрал все свои возможности, экстраполировал данные.
И увидел голенастую девчонку в дурацких цветных гольфах.
— Лиза, ты?
А он еще думал, почему дверца лишний раз хлопнула за воротами. Видно девчонка отпросилась в магазин. Для него.
Он посмотрел вверх, над краем ямы возникла голова с двумя косичками.
— Тебе больно? — спросила она.
— Нет.
— Ты врешь. Больно всем, кроме ангелов.
— Почему ангелов? — не понял он.
— Я пойду, папа будет ругаться.
Все остальное время Антон умилялся. И умилялся до тех пор, пока не привезли Жанну.
Его вытащили и швырнули в грязь, в таком положении сняв наручники, правда, кандалы на ногах оставили. Он встал, растирая руки и придерживая цепь в руках.
— Только не вздумай меня обнять! — предупредила Жанна.
У него была такая мысль, вернее, он был уверен, что она как в дурных фильмах (а может, в хороших) кинется ему на широкую грудь, зарыдает, будет просить:
— Забери меня отсюда!
А он обнимет ее, будет успокаивать.
