Андрей Егоров - Балансовая служба
Вот-вот, сейчас, еще немного, и он доберется до богочеловека. Каркум ощутил его присутствие очень отчетливо. Он сидел, раскачиваясь из стороны в сторону в повозке, и от него распространялись волны силы, а в его яростном сиянии тонул человек, на котором, Мудрейший увидел это со всей отчетливостью, пылал знак Белого божества.
Точка благословения на лбу. И две линии на запястьях – веление к действию. В следующее мгновение Каркум понял, что именно делает богочеловек.
Все то время, что Мудрейший шарил по равнине, враг разрушал его полог. Мудрейший закричал, метнулся обратно. Но было уже слишком поздно.
Истончившийся купол растрескался и рухнул. В то же мгновение из-за горизонта вытянулся белый луч и ударил в отряд.
Каркум разом вышел из транса. И заорал:
– Все назад, бегите прочь!
В ту же секунду ифрит в самом центре прямоугольника взревел и принялся расшвыривать своих товарищей. Он орудовал огненным мечом. Летели искры, полыхало жестокое пламя. С оскаленной физиономии безумца падали в песок клочья белой пены. Взмах меча – и один из ифритов лишился кисти, другой получил укол в горло и, хрипя, упал, выронил громовой молот.
Мудрейший выпустил несколько разящих сфер, одну за другой, так быстро, что даже ощутил легкое недомогание – качнулся и пару раз хватанул ртом воздух, чтобы удержаться в седле. Одна из сфер пролетела мимо цели и зацепила воина с молотом.
Он опрокинулся, повалив несколько других. Вторая угодила в голову подвластного врагу ифрита и размозжила ее.
В то же мгновение другой воин-ифрит атаковал своих, действуя с не меньшей яростью и проворством. Завязалась схватка.
Мудрейший понял, что, если так будет продолжаться, богочеловек истребит всех ифритов, одного за другим. И почему ему, Каркуму, не дана такая же черная сила, как владыке Саркону? Потому, что Саркон – чадо Черного божества, одернул себя Каркум, а ты простой смертный. Он принял решение – необходимо отъехать на безопасное расстояние и оттуда попробовать заманить врага в ловушку – сбить богочеловека, создать морок, да все что угодно, лишь бы он оказался поблизости, на расстоянии удара.
Мудрейший повел эвкуса в пустыню, подальше от бушующей на равнине схватки. Он только-только начал формировать ментальный палец, когда яростный луч настиг его и ворвался в разум. Дальше Каркума ждал кошмар. Крик боли заглушил все звуки внешнего мира. Яркий свет сделал его слепцом. Он ощущал, что делает нечто против своей воли. Что вся его сила и вся энергия уходят куда-то, обращаясь в прах, что тело его подвергается разрушению, что он совершает нечто чудовищное и не может остановиться…
Кошмар закончился внезапно. Каркум сидел на коленях посреди пустыни. Вокруг не было ни души. Завывал ветер. И нес по пустыне пучки сухой травы. Сколько времени прошло с тех пор, как он оказался здесь? Что он творил? Куда пропал кинжал Кровопийца? Наверное, он обронил магическое оружие в часы беспамятства. Мудрейший попытался встать и вскрикнул от боли – ступни его ног были стерты до мяса, словно он бродил по пустыне многие дни и ночи. Его богатая одежда обратилась в лохмотья, борода висела спутавшимся комком. Он с тоской глянул в небеса, прощаясь с ними. Потому что понял, что проиграл. Богочеловек пощадил его, отпустил, вернув разум, а владыка Саркон не пощадит – слабости он не прощает.
Скоро он будет здесь. Его сознание вынырнуло из небытия безумия, владыка без труда узнает его.
Но, может быть, что-то еще можно сделать?
Каркум попытался создать над собой ментальный полог, закрыться от проникновения извне. Но у него ничего не получилось. Богочеловек вычерпал из него все силы, до дна. И оставил одного посреди пустыни. Вот оно, милосердие богов. Вот она, хваленая доброта Белого божества – покровителя человеческой расы.
Мудрейший заметил, что в отдалении скачут с места на место нетерпеливые попрыгунчики. А в небесах кружат спокойные черные птицы. Падальщики собирались для того, чтобы отведать его мяса.
Если бы он только мог добраться до границы Хазгаарда, пересечь ее, укрепиться в одном из неподвластных воле Саркона регионов. Возможно, там его силы и разум пригодились бы. Надо было бежать давным-давно, когда еще была такая возможность. Каркум поднялся на ноги. Испытывая жуткие страдания, он двинулся в путь. Проблема заключалась в том, что он не знал, где находится.
Не мог даже воспользоваться простейшей ориентировкой – силы оставались только на то, чтобы поддерживать в себе малую искру жизни. Тело его, истощенное многодневным голодом и жаждой, отзывалось на каждый шаг всплесками дурноты. Оно угрожало погрузить сознание в спасительную дремоту, из которой только один выход – смерть.
Каркум увидел впереди несколько соломенных хижин и направился к ним. Он торопился, но, как ни старался, быстрее идти не получалось, лишь скорее расходовались остатки сил. Первая хижина оказалась пустой. Толкнув дверь второй, он увидел седого человека, который ел лепешку, сидя на брошенной на песок циновке. Мудрейший направился к нему, протянул костлявую ладонь и просипел повелительно:
– Дай мне поесть! Немедленно!
Человек глянул на гостя из-под кустистых бровей и протянул обглоданную корку. Каркум жадно вцепился в лепешку. Подавился сухим хлебом.
– Воды!
Человек протянул силату деревянную чашу.
Каркум припал к ней, глотая животворную влагу.
Он ощущал всем естеством, как вода проникает в его тело, как оно становится сильнее.
Человек наблюдал, как жадно пьет силат, как дрожит его сухая белесая рука, как блестят лихорадочно черные глаза.
Вдруг что-то произошло. Гость вскрикнул. Уронил чашу, схватился за голову. Глаза его налились кровью, стали похожи на спелые вишни. Он закричал, упал на колени и повалился набок. Кровь хлынула из ушей, орошая белый песок и циновку.
Человек ощутил присутствие темного духа в своем жилище. Ему стало страшно. Он поспешно вскочил. Выбежал наружу.
В привычном безмолвии горячей пустыни он через некоторое время успокоился и решил вернуться в хижину. Откинул полог, действуя очень осторожно – как знать, может, темный дух все еще здесь и сделает ему что-нибудь плохое. Силат лежал там же, где он его оставил. Вокруг головы мертвеца песок пропитался кровью.
Человек зарыл тело подальше от хижин, за дюнами. Забросал песком и решил не возвращаться.
Как и другие, он отправился искать богочеловека, прихватив с собой бутыль с водой, мешок с лепешками и дорожную палку.
* * *Следующие месяцы прошли в бесконечных переходах. Без объяснения причин Медея поднимала своих сторонников и заставляла отправляться в путь. Люди шли густой толпой, несли на себе весь имеющийся скарб, гнали овец.
