Гейл Герстнер-Миллер - Тузы за границей
В полумраке существа были почти неразличимы. Она даже не могла точно определить, сколько их. Они походили на волков, их когти клацали по сиденьям, разрывали кожу, но с головами у них было что-то не так. Морды у них были тупые, словно обрубленные. Вокруг шей щетинились сверкающие шипы. Их глаза являли собой ровные черные дыры, еще более непроницаемые, чем окружающая ночь.
Корделия уставилась на их зубы. Этих длинных, острых, точно иглы, клыков было так много, что они не умещались в пасти. Клыков, которые лязгали и клацали, разбрызгивая темную слюну.
Зубы потянулись к ней.
«Шевелись, черт тебя дери! – Голос звучал у нее в голове. Это был ее собственный голос. – Шевелись!»
Зубы и когти искали ее горло.
Корделия шарахнулась в сторону. Вожак волкотварей врезался в стальную переборку, взвыл от боли, сконфуженно поднялся, когда второе чудище ударило ему по ребрам. Корделия протиснулась мимо свалки страшилищ в узкий проход к кухне.
«Фокусируйся!» Корделия поняла, что делать. Да, она не Чак Норрис и «узи» у нее нет. В короткий миг передышки, пока волкотвари рычали друг на друга и грызлись, девушка снова пожалела, что с ней нет Джека. Но с этим ничего не поделаешь.
«Концентрируйся!» – велела она себе. Из-за угла кухни высунулась тупая морда. Пара свирепых тускло-черных глаз уставилась на нее.
– Сдохни, скотина! – крикнула она вслух. И ощутила, как на крокодильем уровне ее мозга шевельнулась сила, хлынула в чуждое сознание чудища, целясь прямо в мозг. Она остановила его сердце и дыхание. Существо рванулось к ней, потом когтистые лапы подломились, и оно рухнуло.
Из-за угла появилось второе чудище. Да сколько же их там? Она попыталась вспомнить. Не то шесть, не то восемь, она точно не помнила. Еще одна тупая морда. Когти. Опять блестящие зубы. Сдохни! Она ощутила, как сила изливается из нее. Ничего подобного прежде она не испытывала – впрочем, похоже на бег по зыбучему песку.
Груда черных тел на полу росла. Уцелевшие чудовища перебирались через препятствие и бросались на нее. На кухню выскочила последняя мерзкая тварь.
Корделия силилась остановить ее мозг, но сила иссякала. Когда зубастые челюсти потянулись к ее горлу, она сжала обе руки в единый кулак и попыталась оттолкнуть их. Один шип из шкуры чудовища вонзился в левую руку. Дымящаяся слюна обрызгала лицо.
Девушка почувствовала, как четкий ритм дыхания волкотвари запнулся и остановился, и тяжелая туша навалилась ей на ноги. Но ее левая ладонь и предплечье начинали холодеть. Корделия правой рукой ухватилась за шип и дернула. Колючка подалась, и она отбросила ее, но холод не прошел.
«Он дойдет до сердца», – подумала она, это была последняя мысль, которая промелькнула у нее в голове. Корделия почувствовала, что ноги не держат ее, что она падает на нагромождение чудовищных тел. В ушах у нее засвистел ветер, глаза застлала тьма.
– Эй! Малышка, ты в порядке? В чем дело? – Произношение было истинно нью-йоркское. Голос Марти Карлуччи. Корделия с трудом разлепила глаза. Мужчина склонился над ней, его дыхание отдавало мятой – он только что почистил зубы. Крепкие руки сжали ее плечи и легонько тряхнули.
– Ээр-мунаны, – слабым голосом проговорила Корделия.
– Чего?
Вид у Карлуччи стал озадаченный.
– Вы ведь… вы ведь труп.
– Вернее и не скажешь, – буркнул тот. – Не знаю, сколько часов я проспал, но чувствую я себя препаршиво. А ты как?
Воспоминания ночи вновь обрушились на нее.
– Что происходит? – спросила Корделия.
– Мы приземляемся. До Окленда еще около получаса. Если тебе нужно в туалет, помыться и все прочее, лучше поторопиться. – Он убрал руки с ее плеч. – Ясно?
– Ясно. – Корделия неуверенно села. Голова была словно набита размокшей ватой. – Все живы и здоровы? По самолету не бегают чудовища?
Карлуччи уставился на нее.
– Разве что туристы. Эй, да тебе никак плохой сон приснился? Кофе хочешь?
– Кофе. Спасибо. – Она схватила сумку и протиснулась мимо него в проход. – Да. Кошмары. Просто ужас.
Корделия умылась, чередуя холодную и горячую воду. Когда она почистила зубы, ей слегка полегчало. Так, три таблетки мидола[60], привести в порядок спутавшиеся волосы. Подкраситься посильнее. Наконец она взглянула на себя в зеркало и покачала головой.
– Да уж, – сказала она себе, – ты выглядишь на все тридцать.
Левая рука зачесалась. Она поднесла ее к лицу и увидела воспаленную красную ранку. Наверное, зацепилась за что-нибудь, ворочаясь во сне, и из-за этого ей приснился кошмар. Или это стигмат. Обе версии казались одинаково неправдоподобными. Или, может быть, это какой-то новый причудливый побочный эффект месячных. Корделия покачала головой. Бред какой-то. Ее вдруг охватила слабость, и ей пришлось присесть на крышку унитаза. Череп как будто ободрали изнутри. Может быть, она и вправду провела большую часть ночи, сражаясь с чудовищами.
Утро выдалось солнечное. Северный остров Новой Зеландии с воздуха казался изумрудно-зеленым. «Боинг» мягко приземлился и стоял в конце взлетно-посадочной полосы минут двадцать, пока на борт не поднялись люди из сельскохозяйственной службы. Корделия этого не ожидала. Она ошеломленно смотрела, как улыбчивые молодые парни в жестких защитных робах идут по проходу, распыляя уничтожающий вредителей аэрозоль из баллончиков, зажатых в каждой руке. Почему-то эта сцена напомнила ей то, что она читала о последних минутах жизни Джетбоя.
Карлуччи, должно быть, пришло на ум нечто в том же духе. С обещанием не курить он пересел в соседнее с ней кресло.
– Очень надеюсь, это пестициды, – сказал он. – Забавно было бы, если бы оказалось, что у них там вирус дикой карты.
Когда пассажиры вдоволь набормотались, наворчались, нахрипелись и накашлялись, «Боинг» подъехал к зданию аэропорта, и все благополучно высадились. Пилот сообщил, что у них в запасе будет два часа, прежде чем самолет отправится в тысячемильный перелет до Сиднея.
– Самое время прогуляться, купить каких-нибудь открыток, позвонить кому надо, – бодро озвучил свои планы Марти.
В здании главного терминала Карлуччи оставил ее, чтобы сделать несколько трансокеанских звонков. В зале оказалось необычайно людно. Корделия пошла к выходу.
– Корделия! – окликнули ее сзади. – Мисс Чейссон!
Голос принадлежал не Карлуччи. Кто бы это? Она обернулась и увидела ореол разлетающихся рыжих волос, обрамляющий лицо, смутно похожее на Эррола Флинна в «Капитане Бладе». Но Флинн никогда не носил таких вызывающе ярких нарядов, даже в цветных «Приключениях капитана Фабиана». Корделия остановилась.
– Ну как? – Она улыбнулась. – Вы уже полюбили новую волну в музыке?
