Мария Фомальгаут - Реалити-шоу «Властелин мира» (сборник)
Что-то звякнуло в кармане, Виктор вспомнил про монеты, вытащил десятки, зажал в кулаке, какой-никакой, а кастет, можно бить, только что ему с этого кастета… Но надо же как-то отбиваться… дед, что ты меня погнал сюда, что я сюда попёрся…
Виктор ударил монетами, десятчики вспыхнули, обожгли руку, на них проступила эмблема – Вечный Огонь в пятиконечной звезде. Ну конечно… дед, какой ты молодец… Виктор ударил кастетом, кастет вошёл в плоть нежити удивительно легко, как нож в масло, зверь прыгнул, швырнул Виктора на пол, отпустил руку, а потом смрадная пасть оказалась возле горла, и зубы… Чёрт, зубищи-то у него какие длинные… а крови-то сколько… я и не думал, что у меня кровищи столько, фонтаном… холодно… как в сорок втором под Сталинградом…
На макияж ушло минут двадцать, долго сидел, закрывал лицо пудрой, какими-то кремами, знать бы ещё, как ими женщины пользуются… А что делать, шрамы нужно чем-то прикрыть, нельзя в таком виде перед людьми… Натянул ворот повыше, под самые уши, кажется, вид цивильный… подлецу всё к лицу… Человек с белым лицом вышел из подсобки, остановился у входа. В архиве он чувствовал себя неуютно, хотя провёл здесь не один год. Начинались посещения, сейчас придут люди, когда приходили люди, тоже было неуютно, он не знал, что ждать от этих людей. Вошли парни с девушками, молодые парочки, это было вообще странно, такие обычно в архив не ходят.
– Пускаете? – спросил белобрысый парень.
– Пускаю, – кивнул человек из архива, – пожалуйста. Входной билет пятьдесят рублей. С экскурсией – сто… рублей.
– Ага, спасибо, – люди столпились вокруг столика, расплачивались, он пробивал чеки, знать бы ещё, как управляться с этим аппаратом, сколько ни пробиваю чеки, всегда что-нибудь не так. Экскурсию… совсем странно, что этим головорезам надо экскурсию…. Шли бы вы, ребята, восвояси, оставили бы меня одного…
Виктор всё-таки встал, распрямил плечи, пошёл по архиву, по музею, вспомнить бы ещё, что куда и что к чему… После всего пережитого вообще ничего не вспоминается, в голове какая-то каша быстрого приготовления с кусочками фруктов.
– …соседнее племя хотело развязать войну с империей Маде и завоевать его… и вождь соседнего племени потребовал, чтобы Маде отдал ему любимого коня, и Маде собрал старейшин, чтобы узнать их мнение. И старейшины сказали, что не отдадут любимого коня Маде… Тогда Маде их всех казнил, сказал, что нельзя ссориться с соседями из-за какой-то лошади…
Парни и девушки кивали и слушали, как будто им действительно было интересно. Господи прости, что им тут надо в архиве… неужели люди у нас культурными стали…
– А потом соседи потребовали любимую жену Маде, и Маде отдал жену… Потому что из-за какой-то женщины с соседями ссориться нельзя. А потом соседи потребовали клочок земли от государства Маде, крохотную полоску земли… Вот здесь-то и началась война, потому что Маде сказал, что земля – это основа государства, и нужно драться за каждый клочок…
Парни и девушки кивали, задавали вопросы, Виктор чувствовал, что им всё это не бог весть как интересно, что кивают они из вежливости, не более. Виктор так и не понимал, что им нужно, зашли сюда как будто для галочки, ну да и чёрт с ними, для галочки, для палочки, а в душе у них, может, что и останется… детям расскажут… Да и выручка тоже не лишняя будет…
Поправил ворот джемпера, чтобы никто не видел глубокие шрамы, следы укусов, улыбнулся.
– Ну… всё. Если есть вопросы, задавайте…
Шрамы на шее побаливали, первые месяцы ещё в больнице всё боялся, что что-нибудь случится, как, говорят, если укусит вампир, человек становится вампиром. Боялся, прислушивался к своим мыслям, рассказал даже Афанасию Ивановичу, когда он пришёл в полночь, тот только расхохотался:
– Не, парень, человек сам всегда решает, кем ему быть, вампиром быть, или человеком остаться. И никакие укусы тут ничего не сделают. Это что… нас в своё время тоже покусали… ну и мы их покусали, им больше досталось…
Парни и девушки тихонько шагнули к Виктору, помолчали минуту, наконец, белобрысый осторожно спросил:
– Слушай, парень… ты парень умный, ты же всё в архиве этом знаешь… Тут, говорят, по слухам, где-то череп… Ну… этого…
Виктора передёрнуло, кажется, этого он не ожидал. Череп лежал всё там же, в коробке, кусок кости, теперь на нём обозначились три глубокие царапины, продавленные монетами. Хорошо ещё никакой ревизии нет, а то объяснять потом, что да как…
– Не знаю. Такого нет, это же в Москве…
– Да ладно, парень, не придуривайся… весь город знает, а ты нет. Нам бы посмотреть… Интересно же…
Виктор посмотрел на белобрысого, заметил под рукавом рубашки какие-то знакомые линии, понял, что видит загнутый крест, тихонько улыбнулся. Белобрысому и правда было интересно, и его приятелям тоже было интересно.
– Честно не знаю. Ну что я тут, думаете, в каждую щель залезал?
– Ну, смотри, – белобрысый огорчённо отступил, – а то ты не думай, мы бы заплатили… сколько скажешь?
Виктор мрачно улыбнулся, попытался вспомнить, сколько десятирублёвок лежит в ящике стола. Кажется, они ещё понадобятся. И не однажды…
2010 г.
