Виталий Забирко - Все пули мимо
Ко всему этому ещё одна напасть на меня свалилась. Вздумали местные "авторитеты" на меня "наезжать", чтоб, значит, мзду за прописку столичную платил. Естественно, Сашок тут же своих боевиков к делу такому подключил, Валентина с Женечкой задействовал: где угрозами, где компроматом, где взяткой всё уладить попытался - но ни фига у него не получилось. Ни в грош столичные "крутяки" выходцев с периферии не ценят. Две недели Сашок так валандался, гляжу, а дело уж к разборке нешуточной подошло. Пришлось к Пупсику за помощью обратиться - враз всё путём стало. Правда, я здесь хитро поступил - победу эту Сашку "приписал". Пусть мужик себя в столице на твёрдых ногах почувствует.
Тут и каникулы депутатские подоспели. Казалось бы, отдохнуть от забот государственных можно, в Монте-Карло там рвануть или на Бермуды куда завеяться, силы, на законотворчестве подорванные, восстанавливать, ан нет. Статус депутатский обязывает не только о своём народе радеть, но и на арене международной престиж отечества на должном уровне блюсти.
Больно мне, конечно, всё это надо, но как раз за день до каникул получаю письмо из Конгресса США, в котором мне их комиссия по связям с зарубежными странами предлагает Вашингтон посетить и с лекцией перед конгрессменами на тему моего личного видения дальнейшего экономического развития России выступить.
Зачитал Сашок письмо, прямо с листа переводя, и с прищуром ленинским, архиехидным, в меня вперился. Мол, как-то среагирую?
Греет мне душу письмо такое - ишь, в самих Штатах заметили, да не просто так, что букашку какую, инородную, а особое внимание обратили, в гости приглашают да мнением моим интересуются! Однако виду не подаю - хоть и две недели всего в Думе ошивался, но кое-чему научился.
- Поехать, что ли... - тяну неопределённо и как бы нехотя встречный вопрос задаю: - А ты как думаешь?
Крутит головой Сашок, хмыкает одобрительно.
- Вижу, не прошли для тебя даром мои уроки, - говорит. - Поэтому мой тебе совет: повремени немного. Там - не здесь, где любую лапшу под любым соусом на уши вешать можно. Там такое не пройдёт - на весь мир ославишься. Пооботрись в депутатской среде, на других погляди, как они мысли свои излагают и дела вершат, а когда чему-нибудь научишься, тогда и решай.
- Ладно, - говорю, - принимаю совет к сведению. Подумаю. А ты, пока суть да дело, докладик мне для Конгресса штатовского на всякий случай всё равно сваргань.
Озадачиваю я его таким образом в обоих смыслах, а сам к Пупсику топаю. Как понимаю, не простая штука - деловые поездки за рубеж, где на равных говорить придётся. Это не в Париж в своё удовольствие махнуть и там подчинённым мозги вправлять.
Пупсику я три угловые комнаты на первом этаже особняка выделил. Одна - кухня-гостиная огроменная, по последнему слову техники оборудованная, где он своим кулинарным "способностям" полную волю дать может. Вторая - детская, где лишь диван да видеодвойка стоят. А третья спальня специфическая. Во, строители затылки чесали, когда я задачу по её оборудованию поставил! Стены, пол, потолок плитами шамотными облицевали, что температуру под две тысячи градусов выдерживают, датчики противопожарные везде понатыкали, а над кроватью брандспойт мощный под лепнину задекорировали. Как, значит, простыни да одеяло задымятся, так он автоматически включается и в момент пожар гасит. Ну, в полу, естественно, сток для воды соорудили, а то при таком напоре спальня доверху минут за пять заполнится и аквариум напоминать будет. Уж и не знаю, что там строители обо мне судачили, что за сумасбродства приписывали, но справились с задачей в срок. Аккурат к приезду Пупсика.
К моему удивлению, в этот раз Пупсик не смотрел так полюбившийся ему телевизор - на кухне возился. Хотя чего ему там делать, если всего час назад обедом нас с Алиской кормил? Впрочем, как я дверь на кухню открыл, сразу понял - такой дух кофе ароматного в ноздри ударил, что непременно чашечку-другую выпить захотелось. Явно пацан мой приход предвидел.
- Садитесь, Борис Макарович, - говорит Пупсик, от плиты не оборачиваясь, - я вас сейчас кофе необыкновенным угощу.
Сажусь я, и он тут же чашечку передо мной водружает. Отхлёбываю привычно, и у меня глаза на лоб от удивления лезут. Вроде и обычный кофе, натуральный, но густой какой-то, с привкусом оригинальным, весьма приятственным.
- Ну и как вам кофе? - интересуется пацан.
- Обалденный... Новый рецепт?
- Ага, - смущается он. - Щепотка корицы, кардамона...
Достаю сигарету, закуриваю и вновь из чашечки пригубливаю. Кофе настолько бесподобный, что от его вкуса шизануться можно. Куда там всем этим "капучино" хвалёным - в подмётки не годятся! Будь у Пупсика жилка коммерческая - в момент бы себе состояние на таком кофе сколотил. Впрочем, здесь наша совковость дубовая сказывается. Был у нас, к слову, когда-то напиток тонизирующий - "Байкал" назывался. На два порядка вкуснее "кока-колы". И где он теперь, "Байкал" наш? То-то и оно. А "кока-кола" весь мир заполонила. Пьют её все, плюются, но пьют. Да ещё и нахваливают.
- Мне тут с тобой посоветоваться нужно, - начинаю разговор издалека.
- Знаю, - серьёзно кивает Пупсик.
- Знаешь, да не всё, - морщусь. - Ехать или не ехать в Штаты - это вопрос второстепенный. Меня гораздо больше иное волнует - почему именно меня конгрессмены приглашают? Если трезво рассудить, амбиции отбросив, то кто я такой? Без году неделя в Думе, практически ничем себя не проявил - и вдруг, с бухты-барахты, такая заинтересованность моей персоной на столь высоком зарубежном уровне. Что-то тут нечисто...
- Я, конечно, могу попытаться объяснить, - мямлит Пупсик, - но, боюсь, не очень вразумительно получится...
- А кто же тогда меня "вразумить" сможет? - замечаю насмешливо. Неужто есть кто на примете?
- Я тут до вашего прихода покопался в сознании некоторых конгрессменов, имеющих отношение к письму, и вышел на человека, по приказу которого и было отправлено приглашение, - спокойненько так сообщает Пупсик. Как нечто само собой разумеющееся и совершенно незначительное.
- Это... американца?! - шизею я. До сих пор не могу привыкнуть, что Пупсику залезть в мозги то ли моего лакея, то ли японского императора однохренственно. Нет для него расстояний и языковых барьеров.
- Ага, - кивает Пупсик. - Вот этот человек вам бы всё подробно и объяснил.
- И каким же таким образом? - недоумеваю. - Я ведь не ты, напрямую с ним контакт установить не смогу.
- Зато я установлю, - пожимает плечами Пупсик, - и вы будете с ним через меня общаться.
Тут он вдруг, сидя на табурете, выпрямляется, будто и горба у него никакого нет, глаза оловянными делаются, и странным голосом, словно жуёт что-то, изрекает:
