Владимир Талалаев - Рагнарек
— Опять этот религиозный бред! — деланно поморщился Женька. — Вот расскажу Мельтору, что про него бают — или посмеется, или рассердится!
— Так Учителя называли немногие. Чаще — Мелькор!
— А я так его называю. И смею тебя заверить — он жив и здоров. И в последний раз я видел его не позднее, чем сегодня утром...
— А еще Женька сейчас — ученик Мельтора, — встрял Темка, — И именно он выпустил Вашего Учителя из заточения в подвалах в мае этого года...
— Ну и кто тебя просил все это разглашать? — вздохнул Женька. — Он же меня сейчас начнет рвать на сувениры!..
— Не смешно. Но я попрошу Вас привести меня к Учителю. Надеюсь — Вы не откажете мне в просьбе?
— А сколько нас? — хихикнул Женька. — Запомни, меня звать Женькой, Евгением, если уж так охота посолидничать. Но все же обращайся ко мне на "Ты", договорились, эльфийская твоя душа?
Иэрнэ только кивнул, зато Том мгновенно ткнул пальцем в Женьку:
— Теперь ты. Кто ты таков? Кроме того, что ученик Мельтора и нахал-шутник, доставший пару-тройку городов своими хохмами...
— Не доставший еще пару-тройку... — скромно уточнил за него Темка, заработав увесистый подзатыльник от друга. — Остальные — уже...
— Меня интересует, — продолжил Том, — Как ты сумел так вот заорать на Единого... Так... эффектно. Или это тоже — "шуточка"?
— Просто мной сегодня вампир закусывал, — вздохнул Женька. — Вот я и стал такой... голосистый... Вампир тот говорил, что я теперь брукса.
— Теперь ты, — Том вновь обернулся к Лассаре. — Ты говорил, что второй раз брукса спасает тебе жизнь. Кто же и когда был первый?
— Мой друг, — ответил Феникс. — Он — брукса, хотя более похож на Мули. Когда-то своим голосом он спас меня от Вепря, — и, заметив, как рука Тома машинально чертит знак против Чудовища Зеркал, хмыкнул: — Вепрь тогда помер. Насовсем. Так что не бойся.
— А зовут твоего друга...
— Мальчик, — крылатый Лассара горько усмехнулся, — просто Мальчик. От Имени он отказался. Сказал, что раз потерял все, и семью, и дом, то зачем хранить Имя...
Не желая продолжать воспоминание, Феникс пристально взглянул в глаза Тома и негромко, но настойчиво произнес:
— Ты так упорно спрашивал, что теперь я хочу сказать. Я, конечно, благодарен тебе за свою жизнь, но — ты нарушил первый закон Вечных: бой всегда ведется один на один. Это — закон.
— Плевать мне на законы и каноны! — взъярился вдруг Том, — Жизнь друга мне гораздо дороже этих дурацких правил! Я не охочусь за головами, и в Собирании я участвовать тоже не желаю. И нет на мне ни одной жизни, хотя сегодня чуть не взял одну. И наполнен я лишь собой.
— Не одну, — тяжело вздохнул крылатый. — Не одну, а всего моего рода. И сотни иных родов, которые эта тварь унесла. И я изведу ее, клянусь небом!
— Тяжкая клятва — крылатому. Не отступить... — Иэрнэ вздохнул, — И кровь Учителя моего тоже на м-мерзавце металлическом. И хоть смертен я, но клянусь исчезнувшими навек Эллери Ахэ, что я, последний из них, сделаю все, что в моих силах, чтобы каждая капля крови их и крови Учителя нашего вонзилась в него смертным жалом. И пусть я умру, но клятвы своей не нарушу, хоть и учил нас Черный Вала прощению и гармонии.
— Том, — Темка повернулся к вечному мальчишке, — А ты давно знаком с Фениксом?
— Давно... Феникс — мой Учитель...
* * *
Воспоминание всплыло из небытия, как проявляемый фотоснимок, как оживающая Карта в руках Воина.
— Принц, ты зачем выпустил Князя Тьмы?! — Единый был в гневе.
— Он уйдет и никогда никому не будет вредить!
— С чего это ты взял?! — рокочущий голос сотрясал своды дворца.
— Он сам мне пообещал это...
— А ты — поверил ему?! — в механическом голосе Единого послышалась неподдельная насмешка. — Он обманул тебя! И вновь будет сеять зло!.. -порывом голоса всколыхнуло плащ мальчишки, но принц упрямо возразил:
— Он — никогда не делал зла. И — он говорил правду...
Гром расколол плиты пола: Единый пылал от гнева. Нельзя было даже представить себе, что этот колосс, больше всего напоминающий машину или благородную статую, может ТАК сердиться и прямо-таки булькать от гнева! И все же — все естество золотой фигуры излучало жар гнева и ярости. Рокочущее чудище подошло вплотную к мальчишке и направило на него палец:
— Предатель! Ты на его стороне! Изменник! И ты умрешь!
Палец Единого неестественно вытянулся и навылет тонким клинком пронзил мальчишку. Принц с удивлением взглянул на выходящий из его груди меч-палец, понимая, что ноги становятся ватными. Детские губы шевельнулись, выдохнув в лицо богомонстру:
Так от века идет охота
На поверивших Черной Птице,
Но таинственная работа...
Голос-вздох замолк. Обливаясь кровью, мальчик упал на плиты парадной залы. А его родители?
Король с королевой преклонили колена в благоговейном ужасе и почитании Единого. И только королева вздохнула:
— Как жаль, что наш сын — предатель...
— Не сын... — тут же поправил ее Король. — Я же сразу говорил: незачем нам усыновлять безродного. Одни проблемы были от этого приемыша...
— Никто из людей не коснется тела этого предателя, осквернившего Веру! — холодно и надменно заявила королева. И Эру кивнул в знак высшего одобрения.
...Хоронили его не люди, а лесные орки. И даже эльфы не препятствовали им. Траурная процессия в белом неслышными тенями скользила по лесу, и даже ветки не шевелились. А на носилках — тело Принца — мальчика в белой мантии.
Носилки... И постамент алтаря, с которого многие Уходили... И вдруг, из зеркального блеска щитов — человек. Крылатый. И шепот-вопрос, прижавший к земле траву:
— Зачем хоронить живого? Негоже это, Воины. Свет его предал, но зачем же Тьме признавать такой Свет всесильным?
И затем — к мальчику, склонившись над телом:
— Встань и иди. Окончен твой отдых. Получена весть...
Свист молний? Шум леса?
Глаза открываются — рывком. Тело садится. Рывком. Встает — рывком...
— Идем, малыш... Теперь... тебе еще многому надо учиться... Теперь ты один из нас...
Блеск зеркал. Пустые носилки. Ряд Орков. Ряд Эльфов...
Многие с этого алтаря — Уходили. В Танце Огня. Мальчик — первый, кто ушел. Просто так. Своим ходом...
Том. Томас Слипер. Томас Слипер из клана Сэлета. Томас Слипер из клана Сэлета, воспитанник Крылатого Лассары...
Глава 8
Лат отложил в сторону книжку и кивнул вошедшему мальчишке.
— Приземляйся.
Мишель плюхнулся на свободный стул и нерешительно замер. В конце-концов, не каждый день Командор вызывает кого-то для конфиденциальной беседы. Вроде бы — ничем не проштрафился... Но — кто знает? Трудно, когда командор — щупач экстра-класса да еще и бывший Лорд Ночи. Тут не знаешь, поступок нехороший или нехорошая мысль огорчат Изначального.
