Айзек Азимов - Немезида (пер. Ю.Соколов)
– Так.
– Но единственными живыми созданиями, обнаруженными людьми на Эритро, являются прокариоты, крошечные клетки, подобные бактериям. Возможно ли, чтобы отдельные крохотные клетки сложились в единый организм величиной с целый мир? Такой интеллект поистине можно назвать протяженным, простым в каждой точке и сложным в их единении. И он не будет хрупким, ведь если уничтожить даже большие его части, весь общемировой организм не претерпит никаких изменений.
Марлена взглянула на Генарра.
– Значит, я разговаривала с микробами?
– Я еще не уверен, Марлена. Пока это только гипотеза, но она прекрасно со всем согласуется, все объясняет – лучшей я не могу придумать. Кстати, Марлена, если выбрать любую из сотни миллиардов клеток твоего мозга – она окажется такой же маленькой. Дело в том, что ты – целый организм, а твой мозг – отдельная колония клеток. Так велика ли разница между тобой и другим организмом, клетки мозга которого рассеяны… с помощью каких-нибудь радиоволн?
– Ну, не знаю, – задумчиво пробормотала Марлена.
– Давай обдумаем еще один важный вопрос. Что ему от тебя нужно?
Марлена удивилась.
– Дядя Сивер, он же может разговаривать со мной, передавать мне свои мысли.
– Ты хочешь сказать, что ему нужен собеседник? И значит, как только мы, люди, здесь оказались, он почувствовал свое одиночество?
– Не знаю.
– И ничего не можешь предположить?
– Нет.
– Он же мог погубить всех нас, – вслух размышлял Генарр. – Он же способен сделать это, если мы наскучим ему или чем-нибудь раздосадуем.
– Нет, дядя Сивер!
– Но меня-то он приголубил – едва я попытался помешать тебе общаться с мозгом планеты. И не одного: так было и с Д'Обиссон, твоей матерью и часовым.
– Да, но ведь от этого не осталось никаких последствий – он просто не позволил вам помешать мне.
– И все это затем, чтобы ты выходила на поверхность планеты, чтобы было с кем поговорить… Не слишком основательные причины.
– Быть может, истинных причин мы просто не в силах понять, – сказала Марлена. – Быть может, его разум настолько отличается от нашего, что мы просто не поймем объяснений.
– Но если он может с тобой говорить, значит, не слишком отличается. Он ведь воспринимает твои мысли и передает тебе собственные. Так вы общаетесь?
– Да.
– И он понимает тебя настолько, что говорит голосом Ауринела и принимает его облик – чтобы доставить тебе удовольствие.
Нагнув голову, Марлена изучала пол перед собою.
Генарр мягко сказал:
– Значит, если он понимает тебя, то и мы способны понять его, ну а раз так – следует выяснить, чего он от тебя хочет? Это очень важно – кто может знать, что он там замыслил? И кроме тебя, этого никто не сумеет сделать.
Марлена поежилась.
– Я не знаю, как этого добиться, дядя Сивер.
– Делай все, как и прежде. Разум этот дружески настроен к тебе, возможно, он сам и даст необходимые объяснения.
Подняв голову, Марлена внимательно посмотрела на Генарра и проговорила:
– Дядя Сивер, вы испуганы.
– Конечно. Ведь мы имеем дело с разумом, возможности которого намного превосходят наши собственные. Он же способен – если мы не устроим его, – непринужденно разделаться со всеми нами.
– Я не об этом, дядя Сивер, Вы боитесь за меня.
Генарр помедлил.
– Ты до сих пор полагаешь, Марлена, что на поверхности Эритро тебе ничего не грозит? И что с этим разумом не опасно общаться?
Марлена вскочила и возмущенно заговорила:
– Конечно. Риска нет никакого. Он не станет вредить мне.
В ее голосе слышалась уверенность, но у Генарра оборвалось сердце. Неважно, что она говорит – ведь ум ее уже изменен воздействием интеллекта планеты. Можно ли теперь доверять ей? – раздумывал Генарр.
Неужели у этого разума, состоящего из триллионов триллионов прокариотов, нет каких-то собственных целей? Ну скажем, как у Питта. Что если ради этих целей он способен проявить не меньшее, чем Питт, двуличие?
И наконец, что если этот разум обманул Марлену? Имеет ли он, Генарр, право снова выпускать ее наружу?
Однако прав он или не прав – другого выхода нет.
Глава тридцать четвертая
Близко
– Идеально, – сказала Тесса Уэндел. – Идеально, идеально, идеально. – И взмахнула рукой, словно вбивала гвоздь в стену. – Идеально.
Крайл Фишер знал, о чем она говорит. Дважды они проходили через гиперпространство в обе стороны. Дважды на глазах Крайла чуть-чуть сдвигались звезды. Дважды отыскивал он взглядом Солнце. В первый раз оно показалось тусклым, во второй – немного ярче. Он уже начинал чувствовать себя старым космическим и гиперпространственным волком.
– Значит, Солнце нам не мешает, – заметил он.
– Мешает, только его влияние мы сможем точно учесть при расчете.
– Солнце далеко, и его воздействие здесь должно быть почти нулевым.
– Безусловно, – согласилась Уэндел. – Только почти – это еще не ноль. Влияние Солнца здесь еще поддается измерению. Мы дважды проходили через гиперпространство. Сперва по виртуальной касательной чуть приблизились к Солнцу, потом удалились, немного повернув в другую сторону. By заранее проделал все вычисления, и наша траектория совпала с расчетной во всех десятичных знаках, которые есть смысл учитывать. Этот человек просто гений, Он так легко манипулирует с программами, что ты не поверишь.
– Не сомневаюсь, – проворчал Фишер.
– Все, Крайл, вопросов больше нет. Уже завтра мы можем оказаться возле Звезды-Соседки. А хочешь – сегодня, если ты очень торопишься. Конечно, на всякий случай выйдем подальше от нее. И нам придется приближаться к ней какое-то время. Масса этой звезды еще точно не известна нам, и мы не можем рисковать, выйдя из гиперпространства поближе. Иначе нас может отбросить неведомо куда, и тогда снова придется начинать сначала. – Она с восхищением покачала головой. – Ах, этот By! Я так им восхищена, что не в силах и описать.
– А ты уверена, что не чувствуешь досады? – осторожно спросил Фишер.
– Досады? Какой досады? – Тесса удивленно взглянула на Фишера. – Ты считаешь, что я должна ревновать?
– Не знаю. А вдруг потомки решат, что именно Сяо Ли By является отцом сверхсветового полета, а тебя забудут или запомнят только как предтечу?
– Нет-нет, Крайл. Очень мило, что ты заботишься обо мне, но все в порядке. Мои работы останутся моими. Основные уравнения сверхсветового полета выведены мной. Я участвовала и в инженерных работах, хотя аплодисменты здесь сорвали другие люди. Заслуга By состоит только в введении поправки в основные закономерности. Конечно, очень важной поправки – без нее мы беспомощны в космосе, – но это же как глазурь на пироге, Который пекла я!
