Ежи Жулавский - Победитель. Лунная трилогия
В голову ему пришло, что сейчас уже полночь и посланники шернов должны были уже прибыть. Он хотел что-то сказать, отдать какой-нибудь приказ, но ему не хотелось этого делать. Морцы только с трудом и неточно понимали язык цветных вспышек на его белом фосфоресцирующем лбу, а ему не хотелось трудиться и пользоваться голосом. Поэтому он только вытянул онемевшие крылья, пошевелил ими и громко зевнул, открыв бездонную пасть, окруженную роговым наростом в форме широкого и короткого клюва.
Морцы сорвались с мест, как свора хорошо выдрессированных собак, а один из них, мужчина, огромного, по сравнению с лунными жителями, роста, с кроваво-синим пятном на щеке, подскочил к хозяину и присел на пол, вопросительно глядя в его кровавые глаза.
— Посланники прибыли? — блеснул шерн ему.
Морец, его звали Нузар, с испугом посмотрел на него и простонал:
— Господин…
Авий заворчал:
— Скотина! С вами, как с собаками или людьми, приходится разговаривать голосом! Прибыли ли посланники, спрашиваю.
— Нет еще, но скоро прибудут…
— Дурак!
Он повернулся на другой бок и приказал добавить в треножник травы. Морцы, у которых как-никак были человеческие легкие, задыхались от густого, невыносимого дыма. Но ни один, однако, не смел в этом признаться: было бы бесчестьем, что они не испытывают удовольствия от того, что шерну высшему существу, так приятно.
Тем временем Авий прикрыл два своих глаза, служивших для близкого наблюдения, а верхними — дальнозоркими, в которых очертания ближних предметов сливались в туманную дымку, уставился куда-то в темноту перед собой, мечтая о намеченной резне, за которой он будет наблюдать из верхней своей башни…
— Как только посланники прибудут, — проговорил он через несколько минут, — подожгите селение…
— Может, это сделать сейчас?! — крикнул Нузар с разгоревшимися глазами.
— Молчи, собака, и слушай… Убьете всех. Можете это сделать. Они не уплатили дань… Впрочем, просто мне так хочется Малахуда… Можете бросить его собакам. Он слишком стар для меня, и мясо у него слишком жилистое. За полдня не сгрызешь… Но у него есть дочь… Я видел ее…
Он громко причмокнул, ударив языком о свой клюв.
— Ее зовут Ихезаль!.. — выскочил вперед один из морцев, молодой, едва подросший парень.
— Молчи, собака… Может, от нее родились бы более умные морцы, чем вы… Как только прибудут посланники…
Но посланники не прибывали. Прошла долгая ночь, и только на рассвете двое шернов, стоящих на часах, доложили, что в сером свете приближающегося дня со стороны моря показались парусные сани.
В наместнике внезапно пробудилась энергия. Он вскочил с места и захлопал тяжелыми крыльями, издавая скрежещущие звуки, которые должны были обозначать смех.
— Через несколько часов здесь будет море огня!
Потом на минуту задумался.
— Жаль, что ночь уже прошла, лучше было сделать это ночью…
Стоящий у окна Нузар повернулся к Авию:
— Пойти им на помощь?
Он вытянул вперед руку.
— Замок окружен. Я вижу палатки, присыпанные снегом. Они сторожили нас всю ночь… Даже на море, на льду поставлена охрана.
Авий кинулся к окну, вглядываясь в слабый свет пробуждающегося дня своими дальнозоркими глазами. Действительно, вокруг замка расположилось двойное кольцо заснеженных холмиков, под которыми скрывались палатки. Тут и там над ними поднимался дымок, свидетельствующий о том, что находящиеся там люди бодрствуют. Именно к этим холмикам приближались со стороны замерзшего моря гонимые ветром крылатые сани шернов.
Наместник с минуту понаблюдал за ними, потом его ужасное лицо прояснилось.
— Трусы! Смотрите: никакая помощь не понадобится!
Действительно, по мере приближения саней люди сами расступались, пропуская их внутрь замкнутого кольца. Однако то, что показалось Авию результатом испуга, было тщательно обдуманным планом Ерета, который со своими людьми занял самый важный пункт на льду, который упустила из виду вооруженная стража. Он не хотел упустить прибывших врагов, к тому же опасался, что в случае сопротивления и сражения шерны будут иметь возможность слишком рано оповестить своих родичей и преждевременно вызвать себе подкрепление. Пропустив сани, круг немедленно сомкнулся обратно.
Тем временем становилось все светлее, и прежде чем припозднившиеся шерны успели отдохнуть после трудного ночного путешествия, в поселении у Теплых Озер, столице лунной страны, произошли великие события. Едва восходящее солнце скользнув по снежным склонам кратера Отамора, спустилось на берег моря и люди Ерета поспешно сошли со льда, который в любой момент мог начать разрушаться, как гонцы с севера дали знать, что Победитель вышел с последнего места своего ночлега и вскоре предстанет перед ожидающими его людьми.
Радостная весть в считанные минуты разнеслась по всему поселению, тем более что тамошние жители, в течение долгой ночи с нетерпением ожидающие утра, уже на рассвете, несмотря на мороз, начали выходить из домов и скапливаться на склонах гор, откуда была видна широкая, заснеженная равнина. Солнце поднималось из-за моря лениво, озаряя золотыми лучами плоскую возвышенность, на которой был построен город, оно отбрасывало тени ожидающих далеко-далеко на белую равнину, расстилая их под ноги идущему…
А он шел навстречу восходящему Солнцу по тающим снегам, по выбивающейся из-под них буйной, живой лунной зелени, сам, как Солнце, светлый и лучезарный, радующийся, что после долгой ночи вновь видит свет, что через несколько минут услышит плеск волн на скалистом берегу. Молодой, сильный и смелый, он радовался жизни и своим удивительным приключениям, забыв уже тоску и сомнения, охватывавшие его накануне и в течение долгой ночи.
На удивление легкой казалось ему сегодня эта невольно принятая им роль, которая вчера (ах, это «вчера», отделенное от него двумя земными неделями!) страшила его своим тяжелым и непереносимым бременем. Почти с детской радостью в свои двадцать с небольшим лет он думал о том, что явился сюда как молодой всесильный бог, присланный с далекой звезды, чтобы освободить, сделать счастливым лунный народ, а потом снова улететь через звездное пространство к себе на родину, провожаемый благодарными лунными жителями, и навеки оставшись в их памяти. Он мечтал, как, вернувшись на Землю, будет рассказывать, показывая на светлую Луну, что был там и сделал много добра, и что там в небесной дали, люди благословляют его имя. Теперь ему казалось, что своим необыкновенным поступком, пересечением межзвездного пространства он заслужил право быть включенным в веками созданную легенду об избавителе, но вместе с этим правом и обязанность исполнения, по мере сил, того, что от него ждали. Впрочем, разве это не рука Провидения забросила его на Луну как раз тогда, когда здесь ожидали прибытия со звезд Победителя?
