Бернар Вербер - Третье человечество
Так был построен «Лимфоцит-10», ракета, в десять раз меньше «Лимфоцита-01».
Для моего великого проекта СПМ она стала новым этапом.
122
После разговора с генералом Мокаддамом в баре отеля «Луксор» доктор Мишель Видаль поднялся в свой номер, забрался под простыни и попытался заснуть. Тщетно. Это ему так и не удалось.
Теперь он был совершенно убежден в том, что во время размораживания Мелани Тескье подхватил простуду, которую усугубили кондиционеры в самолете, а затем и в баре отеля.
Любуясь фотографией пирамид, он подумал о напастях, которые Моисей использовал для того, чтобы заставить фараона пропустить его народ в Землю обетованную.
Зная Библию, доктор Видаль вспомнил эпизод, где иудеев, попавших в плен к персам и готовившихся принять мученическую смерть по приказу визиря Хамана, в последний момент спасла женщина по имени Эсфирь.
Евреям всегда удавалось в последний момент выходить сухими из воды, в то время как цивилизации египтян, вавилонян и персов, базировавшиеся на военном превосходстве, свои век прекратили довольно быстро. Диктатура может действовать эффективно лишь в течение ограниченного промежутка времени. Навязанная страхом, в долгосрочной перспективе она не может предложить ничего основательного и поэтому трещит по швам.
Удовлетворенный этим историческим тезисом, доктор Видаль кашлянул в руку.
Мне наплевать на то, что происходит в Израиле или Иране. От Франции они далеко, и у меня нет ни малейшего желания отправляться в отпуск ни к тем, ни к другим.
Он кашлянул опять. Затем на смену легкому першению в горле пришел надсадный кашель.
Это уже не легкая простуда, скорее всего, у меня начинается фарингит. Не надо было спускаться в бар. Долбаный кондиционер. Еще одна дурость, придуманная американцами. Мне опять стали нравиться комары и жара.
Жар становился все сильнее, каждый новый приступ кашля выворачивал бронхи. Тогда доктор решил одеться, позвонил дежурному администратору отеля и заказал такси до центральной больницы Каира. Это было ветхое заведение, набитое ранеными и стонавшими больными.
У доктора закружилась голова. У проходившей мимо медсестры он по-английски спросил, нельзя ли ему срочно обследоваться. Та ответила: нет, потому что, хотя он и европеец, пользующийся всеми преимуществами, времена колониализма прошли и ему придется ждать, как и всем остальным.
Кашель становился все сильнее, но, прикладывая руку ко рту, Видалю удавалось не разбрызгивать вокруг себя мокроту. К нему склонилась пожилая женщина, с ног до головы закутанная в чадру, и прошептала:
— Если у вас есть деньги, то чуть дальше на этой же улице есть частная больница для туристов. Спросите клинику «Нефертати».
Мишель Видаль поблагодарил ее и потащился по улице, покачиваясь, словно пьяный, под укоризненными взглядами редких прохожих. На полдороге пошатнулся, упал на землю, пополз на четвереньках, затем, ухватившись за фонарный столб, с трудом поднялся на ноги.
Видаля опять одолел приступ кашля, разодравший горло, обжегший нос и уши. В висках бешено стучало, кожа покрылась испариной. Наконец он оказался перед вывеской «Международная клиника „Нефертати“», ниже была приписка: «Карты Visa и American Express принимаются». Здание напоминало собой роскошный отель. В регистратуре его попросили назвать номер кредитной карты и расписаться, затем отвели в большую комнату, где на огромном экране безостановочно шли новости канала «Аль-Джазира».
Доктор Видаль рухнул на стул.
Он больше не мог сдерживать кашель, становившийся все мучительнее. Забыв прикрыть рот, патологоанатом рассеял вокруг себя облако микрочастиц слизи, которые заразили туристов, терпеливо дожидавшихся своей очереди:
1. Билла Престона, командира американского авиалайнера, явившегося на прием из-за проблем с пищеварением.
2. Кандалу Хиссен, медсестру эфиопского происхождения, разносившую в приемной газеты.
3. Гюнтера Фолкмана, немецкого адвоката, обратившегося по поводу венерического заболевания, которым его наградила одна девушка, хотя его уверяли, что она девственница.
4. Кавабату Мирото, японского туриста, заболевшего амебной дизентерией после того, как ему в голову пришла нелепая идея выпить воды из-под крана, когда он чистил зубы.
5. Лину Рамирес, врача из Испании.
6. Шарлей Освальд, австралийскую стюардессу, которой по ноге проехался неуклюжий таксист.
Каждый раз, когда Мишель Видаль чихал или кашлял, вокруг него распространялись микробы, на мгновение зависавшие в воздухе и затем, словно пыльца, оседавшие на пол.
Попав наконец на прием к египетскому терапевту, Видаль увидел молодого человека лет тридцати, выглядевшего немного смущенным.
— Я доктор Али Нефертати, сын директора. Вероятно, мне не стоит этого говорить, но вы мой первый клиент… я хочу сказать, пациент. Надеюсь, вы принесете мне удачу.
Молодой человек широко улыбнулся Видалю, включил компьютер и запустил программу автоматического диагностирования, которой недавно обзавелась клиника.
— Давайте начнем с обычных формальностей: имя, фамилия, возраст, рост, вес.
Мишель Видаль ответил и объяснил:
— У меня… у меня очень болит горло, а легкие просто горят… мне трудно дышать… мне нужно…
— Вы курите? Сколько пачек в день?
— Э-э-э… нет, я не курю.
Молодой врач щелкнул по строчке «нарушения дыхания, не связанные с табаком». И тут же увидел результаты поиска:
«Вариант А: Астма 32 %»
«Вариант В: Туберкулез 42 %»
«Вариант С: Грипп 41 %»
«Вариант D: Ангина 34 %»
«Вариант Е: Пациент лжет, что не курит: 4 %»
«Вариант F: Неизвестные причины 2 %»
В графе «Симптомы» он поставил галочку «Боль в горле» и нажал на кнопку «Анализ и обобщение симптомов». Программа тут же взялась за работу, выведя на монитор маленький логотип в виде бьющегося сердца.
— Не волнуйтесь, пожалуйста. Через пару секунд мы все выясним, время терпит. Вы же успели в такую прекрасную погоду походить по нашим магазинам?
Ответить ему Мишель Видаль не смог. Его одолел сильный приступ кашля, затем закружилась голова, и он во весь рост растянулся на полу.
Доктор Нефертати в изумлении отступил на шаг назад. Он хотел было позвать на помощь, но потом передумал — если узнают, что врач, к тому же сын директора, не знал, как помочь своему первому пациенту, это приведет к плачевным последствиям. Вид этого француза, агонизирующего на полу, его будто парализовал. В это мгновение он боялся только одного — чтобы кто-нибудь не вошел и не увидел эту сцену. Он закрыл дверь на задвижку, не сводя глаз с этого странного больного, содрогавшегося на ковре в конвульсиях и задыхавшегося от собственной слизи. Когда корчившийся в судорогах человек наконец застыл с разинутым ртом и остекленевшим взглядом, не подавая никаких признаков жизни, врач вооружился стетоскопом и убедился в том, что сердце больше не бьется. Затем облегченно вытащил смартфон и позвонил медбрату, чтобы тот принес герметичный пластиковый мешок для трупов.
