Александр Фадеев - Мануловы путешествия
Началось!
На фоне единственного освещенного окна метнулась чья-то тень: то ли хозяин услышал подозрительный шум, то ли спецназ уже ворвался в комнату – пока непонятно! Напряженная тишина неприятно щипала нервы – что же происходит в доме?
Наконец, подан условный знак – зажегся свет в окне первого этажа! Все прошло успешно!
Четыре тени вышли из дверей дома, волоча на руках безвольную пятую тень – Гаругх захвачен. Вот теперь можно вздохнуть с облегчением – первый этап прошел успешно.
– Извините, – виновато сказал один спецназовцев, показывая рукой на бесчувственное тело задержанного. – Трепыхался немного – пришлось успокоить. Принял нас за грабителей.
– Ничего страшного, – сказал я. – Надеюсь, говорить сможет?
– Обижаете! Голова поболит и все.
Мы быстро погрузились в летучку, ожидавшую в глубине леса, и взяли курс на столицу. В доме остался наш человек. Его задача – изображать служащего ювелирного магазина, оставленного сторожить дом хозяина во время его отъезда. Пока нам неизвестно – практикует ли Гаругха оставлять охрану дома, но просто так изъять вражеского резидента нельзя. Наверняка, он обязан поддерживать связь с руководством, отдавать приказы подчиненным. В любом случае, если мы имеем дело с агентурной сетью противника, отсутствие одного звена в цепи насторожит Вилянгу – пошлют кого-нибудь проверить. Вот здесь и пригодится "охранник". В его задачу входит успокоить прибывшего, рассказать о внезапном отъезде "любимого хозяина" по торговым делам в какую-нибудь отделенную область. Легенда слабенькая, но лучше, чем ничего. Гаругха взяли без шума – сотрудники тайной полиции, стоявшие в дальнем оцеплении, никого не задержали, так что для города странный торговец ювелирными изделиями исчез бесшумно. Оставалось ждать связника или проверяющего из центра.
По пути в столицу наш пленник очухался. Недоуменно водя по сторонам мутным взором, попытался встать, обнаружил себя связанным по рукам и ногам и только тогда возмущенно завопил:
– Вы кто такие?! Что за произвол?! Я – честный торговец и буду жаловаться! Да у меня сам губернатор области в друзьях ходит!
Последнее заявление было чистой правдой. Оперативники тайной полиции, установившие плотную слежку за Гаругхом, докладывали о регулярных визитах подозреваемого к главе области. "Есть повод задуматься", – многозначительно сказал Раскун, услышав эту информацию.
– Не завидую губернатору, – съязвил внутренний голос. – Теперь устанет отрицать на допросе факт продажи Родины.
Вопли провалившегося агента прервал один из спецназовцев – молча поднес к его носу кулак, размером с мою голову. Впечатленный увиденным, Гаругх моментально заткнулся и только молча сопел. Света в летучке мало – восход лишь начинался, так что сложно сделать вывод о цвете его кожи. Укладывается ли его поведение в рамки обычного торговца, захваченного неизвестными в камуфляжах на пороге собственного дома? Трудно сказать – пока реакция обычная: возмущение, испуг, угрозы. Хм, а у нас только предположения и фальшивые монеты…
– На чем его колоть-то будем? – деловито шепнула Настя. – Кроме золота, необъяснимого происхождения, ему и предъявить-то нечего. А если он недостаточно желтый?
– У дураков мысли сходятся, – резюмировал внутренний голос.
Вот уж действительно! Похоже, мы думали одновременно об одном и том же, сидя в хвосте летучки, подальше от арестованного. На этом настоял старший группы захвата – мало ли что тот выкинет, а у него личный приказ от Раскуна: беречь Манула Ее Величества. А вдруг вражеский агент ядом каким плюнет?
Последнее – это я сам домыслил, ничего подобного наш бравый офицер спецназа не говорил, хотя, чем черт не шутит, вдруг у Гаругха и вправду ампула в зубе или пуговица на рубашке с секретом?
– Что за бред? – поморщился внутренний голос. – Откуда здесь такая гадость? Ты о ядах в своей сказке хоть что-нибудь слышал? Да и ампул местная промышленность еще не научилась делать.
– В Норэлтире – нет, – бодро ответил я, – а кто поручится за Вилянгу?
– Все равно бред! – буркнул внутренний голос.
Тем временем наш пленник взял себя в руки и успокоился:
– Кто вы такие? – спокойно произнес Гаругх. – Хочу говорить со старшим вашей банды.
– Нахал! – фыркнула мне в ухо Настя. – Сейчас огребется от старшего "банды".
Но спецназовец не торопился распускать руки, очевидно, имел приказ доставить арестованного целым и невредимым. Он лишь вздохнул и молча отвернулся разглядывать светлеющую мглу в иллюминатор.
– Это не законно! – не сдавался наш пленник, – Если вы из полиции, то скажите – в чем меня обвиняют? Если же просто бандиты, то платить выкуп за меня некому – банк не выдаст деньги постороннему лицу, даже если у него будет три доверенности с моей подписью! У вас ничего не выйдет! Вы -…, – дальше уже последовал сплошной поток ругательств.
– И все равно не могу решить, – задумчиво прошептала Настя, – шпион это или нет? Скоро совсем рассвет, так хоть на цвет кожи посмотрим. Пока же ничего необычного не вижу.
– Не видишь? – ухмыльнулся я. – Ну смотри!
– Что ты задумал?
– Тсс!
В неясное пятно света от иллюминатора из сумрака хвостовой части летучки вышел Манул Ее Величества во всей своей красе и гордости! Гаругх подавился очередным бранным словом и выпучил глаза – такого он не ожидал!
– Надоел мне этот болтун, – с ленцой протянул я на вилянгском. – Лейтенант, выбросьте его за борт!
Как и ожидалось, спецназовец не понял ни слова из моей фразы и вытаращил глаза, а вот арестованный испуганно вжался в скамейку.
– Получилось! – завопил внутренний голос. – Не ожидал, что сработает! Молодцы мы!
Действительно, заговорить в присутствии пленника на его родном языке (в том, что ему знакома эта речь, теперь сомневаться не приходилось – испуг выдал его с головой!) – чистой воды экспромт, пришедший мне в голову под напором его ругательств. До этого момента я сильно сомневался, что смогу перейти с наречия Норэлтира на язык Вилянги. Нет, понимать-то их понимал хорошо, но вот говорить…
Сложность задачи состояла в том, что на слух они оба звучали совершенно одинаково – это родной мне русский язык. Мой мозг, в силу неизвестных причин, интерпретировал речь собеседников в понятные фразы. И наоборот, когда я говорил по-русски, окружающие прекрасно понимали мои слова. С Роланой и остальными не приходилось задумываться над произношением, а вот с Гаругхом пришлось прибегнуть к одной уловке: вообразить, что нахожусь на другом континенте и беседую с жителем Вилянги. И ведь получилось! Он меня понял, понял! А лейтенант спецназа – нет!
