Ханлатов Иван - Морильское время
Но вдруг случилось странное: когда он уже собрался выходить, Вера вдруг появилась из зала с испуганными глазами, молча подбежала к нему, повисла на шее и начала целовать. Он ничего не понял, тоже приобнял её в ответ и отпустил дверную ручку.
Через минуту к ней вернулся дар речи.
— Не надо никуда уходить, милый, — прошептала она ему на ухо, не ослабляя объятий.
— Почему? — также прошептал ей в ответ Андрей.
— Не надо…
На лице жены он заметил слёзы.
— Не надо ничего… Не уходи… Пожалуйста!
— Ну… я же пообещал тебе, — недоумённо ответил Андрей. — Сейчас быстренько съезжу и буду через час… Машина уже наверно ждёт.
Он решительно освободился от сладких объятий и ушёл. Оставшись одна, Вера сползла по стене на паркет и оставалась там ещё долго — её душили рыдания.
Машина привезла Андрея по серебрящимся инеем улицам к знакомому до боли зданию, когда уже стемнело. Невдалеке стоял одетый в чёрное высокий мужчина, которого не выхватили из мрака фары „Паджеро“. Не заметив его, Андрей поднялся на крыльцо дома и дёрнул ручку двери. К его удивлению, она оказалась закрытой. „Странно, — подумал он. — Обычно закрывали не раньше двенадцати, а тут — только начало одиннадцатого“.
* * *Увидев, что, скорее всего, не заметен водителю, Иво сделал несколько шагов за угол дома и сказал в микрофон:
— Это третий. Третий на связи. Два человека подъехали на джипе, кажется, служебном. Один подошёл к двери. Дверь закрыта. Как поняли?… Говорит по переговорному устройству? В-ов? Какой второй заместитель?… Всё-всё, молчу, работайте.
После того как раздался сигнал интеркома, Борис пришёл в замешательство, но через секунду пришёл в себя и быстро выяснил у Андрея Молчанова, кто пришёл. Огромный брат Косика выглядел внушительно, но был послушен как дрессированный пёс. Узнав, что это В-ов — второй заместитель начальника филиала и руководитель операции „ОВД“, Борис взял небольшой тайм-аут, приказав Малышу не отвечать по интеркому без команды.
— Что делать-то, Кос?
— Думаю, лучше всего его пустить, — был ответ из наушника. — Если не пустишь, то через двадцать минут тут будет половина Диортама. В общем, действуй. Порядок такой: ещё раз повтори кодовое слово брату; прикажи ему закрыться в туалете, включить воду и не слушать ничьих команд кроме твоих; открывай дистанционно дверь, сам спрячься где-нибудь. Как только этот В-ов войдёт на пульт — пистолет ему к голове, сразу клади на землю, обыщи, а ещё лучше, свяжи чем-нибудь. Наверно, потом надо будет этого Второго забирать с собой, а то всё сорвётся. Ну, давай, не тяни, а то он заподозрит неладное.
Боря так и поступил. Всё прошло относительно неплохо. В коридор пуленепробиваемого стеклянного бокса зашёл молодой худой парень, ростом с Бориса. Когда увидел наведённый на него ствол, почему-то странно улыбнулся, но дал отвести себя в помещение центрального пульта и положить на пол. Оружия при нём не было. Борису не удалось найти наручники, поэтому он кое-как завязал парню руки скотчем за спиной. В течение всей процедуры тот почему-то довольно улыбался, чем сильно раздражал заговорщика, и без того сильно нервничавшего.
— Привет, Борь, — наконец произнёс Второй.
— Мы знакомы? — спросил налётчик, наверно, больше для того, чтобы немного успокоиться.
— Конечно! — радостно подтвердил пленник. — Правда, заочно. Ты меня не знаешь. Я — Андрей, начальник отдела…
— Гонишь! — со злостью перебил его Борис. — Ты — второй заместитель начальника филиала.
— Не совсем так, — раздражение Бориса, кажется, никак не подействовало на Андрея. — Я всего лишь исполняю обязанности Второго. И, кажется, никогда им не стану.
— Если не заткнёшься, то точно не станешь!
— Ну зачем же так, Борь? Просто хочется побеседовать с человеком, которого так долго искал. Ты у нас кумир! Правда, искали мы тебя из-за аварии на „Хараелахском“. Но, видимо, недооценили твой потенциал… Аркадия Денисовича знаешь?
— Ты заткнёшься уже? — раздражённо крикнул Боря, который, кажется, начал втягиваться в разговор.
— А-а! Вижу, знаешь! — обрадовался Андрей. — Тогда всё встает на свои места. Правда, мы думали, что ваш теракт будет направлен против системы дозирования препарата… А вы вот как!
Боря не выдержал и подскочил к пленнику, поднёс к его лицу ствол пистолета и прорычал:
— Ещё слово, с-сука, и ты труп! — сам удивился, сколько жестокости в нём, оказывается, пряталось.
После чего пошёл к мониторам — искать тот, что управляет подачей. Он стоял слева, единственный монитор с трубкой накаливания. Взяв мышку, Боря начал разбираться с окнами, вспоминая инструкции Косика. Тот всё время был на связи и слышал весь разговор, но Борис не хотел пока с ним советоваться, чтобы не раскрываться перед диортамовцем.
— Ох, ёлки-палки, — снова послышался голос пленника, — да никак мы хотим отключить подачу препарата прямо с пульта? Умно, что скажешь!
Борис, сдерживаясь из последних сил, решил никак не реагировать на слова Андрея. Но через несколько секунд тот снова заговорил:
— Ты, жалкая букашка! Неужели ты думаешь, что в состоянии бороться с Системой? Ты думаешь, связав меня, или остановив подачу триколитрона в воду, что-то поменяешь?!
— Заткнись! — Борис сделал многозначительный жест пистолетом в сторону привязанного Второго. — Никто тебя не спрашивает.
Совмещение оси пистолетного ствола с головой снова остановило поток брани Андрея, но ненадолго.
— Ты считаешь себя борцом со всемирным злом и спасителем мира? Очнись! Мир уже десять лет как счастлив. Он благоденствует! Мы построили рай на земле! Ну, если и не совсем рай, то это — только временно. Победили голод и многие болезни! Люди стали поистине счастливы, им нравится их мир, их работа! Да-да, они получают удовольствие от труда! Они имеют всё, что им нужно! Уровень преступности снизился. Порядок в обществе и в душах! И это у нас, в России, где бардак был синонимом действительности! Ты хочешь разрушить действительно здоровое общество и ввергнуть его в пучину насилия и бед? Значить ты и есть носитель зла! Единственное, что меня в данной ситуации утешает, это то, что твои усилия абсолютно смехотворны…
Эти слова были последними, которые прозвучали в пустом зале перед тем, как хлопнул выстрел. Андрей упал с аккуратным отверстием на лице возле кончика носа. По стене стекало содержимое его черепной коробки — стрелять Борис не разучился.
Сложно сказать, что стало причиной этого убийства, совершённого уравновешенным и миролюбивым машинистом электровоза. Можно, конечно, предположить, что Второй как-то дополнительно спровоцировал его на этот нелепый и трагичный шаг. К сожалению, мы этого никогда уже не узнаем.
