Ханлатов Иван - Морильское время
У Веры же постепенно формировалась другая точка зрения на этот вопрос. Перебирая сотни и тысячи листов самых различных документов, она постепенно погружалась в мир героической истории этого недружелюбного города. Мир, к которому она привыкла относиться с иронией московского сноба или негодованием человека, не желающего смириться с масштабами всесоюзной бойни, постепенно менялся и затягивал её.
Она просто не могла представить, что люди, жившие в столь невыносимых условиях, могли любить и мечтать, а в свободное от работы время — творить, или хотя бы вынашивать планы бессмертных произведений. Но самое главное — оставаться людьми. Чего стоила, например, организация в пятидесятых годах молочной фермы, обеспечивающей морильских детей свежим молоком? Не порошковым, как сейчас, а свежим! Явление, в современном городе совершенно непредставимое! Получается, что сегодня её дети не будут иметь даже того, что имели несколько десятилетий назад? Поражённая Вера уже не хотела писать о столпах отечественной науки и литературы. Ей хотелось раскрыть пласт культуры практически никогда не поднимавшийся: материальный и духовный мир этого изолированного сообщества совершенно уникальных людей, бросивших вызов смерти и отупляющей бессмысленности лагерного существования. Читая местные газеты, информационные листки, распоряжения, она интуитивно чувствовала как невозможные климатические и убогие бытовые условия, адский труд накладывают отпечаток на мировосприятие авторов, на их язык и обычаи. И мимо этого она пройти не смогла.
Ещё не зная точно, о чём конкретно будут её статьи, если это вообще будут статьи, она решила разрабатывать тему взаимосвязи материальной и духовной культуры Морильска эпохи культа личности. Конечно же, Пётр Павлович не был в восторге от такого поворота в работе Веры. Предлагая эту тему, он преследовал свои вполне определённые цели, в которые не вписывались Верины новаторские планы. Поэтому, вначале мягко, потом всё более настойчиво, он начинал давить в свою сторону. Когда аргументы о никчемности темы и потерях времени не подействовали, он стал действовать более решительно — потребовал скорейших результатов в виде реальных статей. Этот удар ниже пояса популярен в журналистском цехе как надёжное средство, позволяющее приземлить не в меру творческих авторов.
В общем, вечером пятого сентября Вера получила чёткое задание: в течение двух недель подготовить статью на две тысячи знаков, которая будет открывать историко-культурный цикл, анонсированный газетой. В противном случае, она лишалась внештатного членства в газете и, естественно, всякой поддержки со стороны Главного.
Эта новость, конечно, не привела супругу и.о. Второго в шок, но и приятной не показалась. Пришлось срочно корректировать планы своей работы, чтобы успеть подготовить что-нибудь стоящее.
Не прибавлял энтузиазма и постепенно усиливающийся токсикоз беременности. После того как её два раза стошнило в самые неподходящие моменты, она обратилась к Евдокии Степановне. Та её обследовала, никакой патологии не нашла, уверила, что беременность проходит нормально, а это — обычное явление для первого триместра и скоро пройдёт, выписала витамины и препараты железа. Напоследок шёпотом посоветовала в случае сильной тошноты — полфужера настоящего и очень холодного шампанского, как самое лучшее и секретное средство её молодости.
К седьмому числу Вера сделала первые наброски статьи и выяснила, что единственным продуктом, не вызывающим у неё тошноту, являются большие зелёные яблоки из маленького магазинчика на углу, штат которого состоял из двух азербайджанцев — молодого и постарше. Только яблоками и спасалась.
Глава 18
Работы по организации поисков Быкова и составлению внушительных отчётов продлились до вечера. Несмотря на все усилия, подозреваемого так и не нашли. Программисты подключили рабочий компьютер Андрея к информационной системе УВД, так что все необходимые данные можно было получать прямо на месте. После того, как спецгруппа не нашла Бориса ни на работе, ни дома, привлекли милицию и сделали по нему ориентировку.
Через несколько часов у Второго были все данные по нему, включая фото и биографию. Из города тот не уезжал. И деться ему было совершенно некуда — специфика Морильска такова, что незаметно уехать из него почти невозможно. Оставалось только ждать.
Начальство и командировочные на правах привилегированных сотрудников сразу после окончания утренних дебатов разъехались отдыхать. Так что поиски пришлось организовывать им с Олегом. Но после обеда все снова подтянулись, работу закончили только к вечеру.
В восьмом часу, уставший, он вернулся домой. Поцеловал тихую Веру, которая догадывалась, что сейчас у мужа на работе решаются все вопросы, какими он был занят в последние месяцы.
Андрей, ожидавший недовольства жены, был приятно удивлён её покладистостью и ждавшим ужином. Поэтому после того, как посуда была убрана в посудомойку, сел на диване и начал слушать рассказ жены об её исследовании.
— Ты понимаешь, не совсем понятно, когда сюда попали Жаров со Смоктуновским. Думаю, это факты известные, но в архиве я на такую информацию пока не вышла. А перерывать сотни статей и монографий — нет времени. Через неделю статья должна быть на столе у нашего толстяка.
— Да какие проблемы? — ответил Андрей. — Надо в милиции запросить. У них архивы все в электронном виде, включая энкавэдэшные по зэкам. С послевоенного времени можно любого человека проследить. Что ж ты сразу не сказала?
— А ты можешь узнать? — осторожно поинтересовалась Вера.
— Да что там узнать? У меня на комп сегодня их базу подключили. Так что любые такие вещи могу узнать в течение пяти минут.
— Класс! Как я тебя люблю! — загорелась глазами Вера.
— Только вот какая незадача… Что если отключат скоро? Надо бы с утреца не забыть посмотреть… Или, знаешь, давай-ка я сейчас съезжу. Минутная работа. А если не успею, придётся ментам официальный запрос составлять.
— Спасибо, солнышко, прошептала ему на ухо Вера.
Андрей вызвал машину и начал одеваться. „В этом проклятом Морильске в сентябре надо одеваться как зимой. А уж зимой-то…“ — думал он, надевая утеплённую куртку.
Но вдруг случилось странное: когда он уже собрался выходить, Вера вдруг появилась из зала с испуганными глазами, молча подбежала к нему, повисла на шее и начала целовать. Он ничего не понял, тоже приобнял её в ответ и отпустил дверную ручку.
Через минуту к ней вернулся дар речи.
— Не надо никуда уходить, милый, — прошептала она ему на ухо, не ослабляя объятий.
