Джон Скальци - Обреченные на победу
— Если не ошибаюсь, кто-то совсем недавно назвал нас форменными безумцами, — без тени ехидства напомнил капитан Юнг.
— Да, вы все и есть форменные безумцы, — подтвердил я. — И потому, раз уж вы затеяли такую штуку, то вам не следует отказываться ни от какой помощи. И еще, сэр, — добавил я, взглянув в лицо Крику, — хочу напомнить, что я потерял на Коралле всех моих товарищей. Я не имею права уклоняться от этого сражения.
Крик посмотрел на Дальтона:
— Как дела у Аквинат? Тот пожал плечами.
— Она проходит регенерацию в ускоренном режиме. Так быстро вырастить руку непросто, это чертовски больно, но к моменту скачка она будет в приличной форме. Мне он не нужен.
Майор повернулся к Джейн, которая смотрела на меня буквально выпучив глаза.
— А что у вас, Саган? — спросил он. — Хокинг был твоим человеком. Если хочешь, можешь забрать его к себе.
— Я не хочу, — ответила Джейн, глядя при этом на меня. — Но он прав. У меня действительно некомплект.
— Вот и прекрасно, — сказал Крик. — В таком случае быстренько проверь его.
Он взглянул на меня:
— Если лейтенант Саган решит, что вы не годитесь для участия в операции, мы немедленно посадим вас в шаттл. Вы меня поняли?
— Так точно, майор, я вас понял, — отрапортовал я, посмотрев в глаза Джейн.
— Вот и хорошо, — закончил Крик. — Добро пожаловать в Специальные силы, Перри. Насколько я знаю, вы первый живорожденный, участвующий в операции вместе с нами. Постарайтесь не подвести нас, а не то рраей окажутся для вас далеко не самой серьезной проблемой. Это я вам точно обещаю.
Джейн вошла в мою каюту без спроса: теперь, когда я сделался ее подчиненным, у нее появилось такое право.
— Вы хоть соображаете, что затеяли? — резко спросила она.
— У вас во взводе не хватает одного человека, — ответил я. — Я — человек. Вот и считайте.
— Я добилась вашего назначения на этот корабль, потому что знала, что в решающий момент вас отправят назад на шаттле. Если бы вас вернули в пехоту, то вы оказались бы на одном из кораблей, участвующих в нападении. Сами понимаете, что может случиться с этими кораблями и теми, кто на них находится, если мы не захватим станцию слежения. Это был единственный путь уберечь вас от опасности, а вы только что сами все испортили!
— Вы сами могли сказать Крику, что обойдетесь без меня, — возразил я. — Вы слышали его слова. Он с радостью засунул бы меня в шаттл и оставил дрейфовать в небе консу, как дерьмо в пруду, пока кто-нибудь не подберет меня. Вы не сделали этого, потому что прекрасно понимаете, насколько безумна вся эта маленькая авантюра. И знаете, что вам потребуется любая доступная помощь. Джейн, я понятия не имел, что попаду именно к вам. Вы сами это знаете. Если бы Аквинат не успела прийти в норму, то я вполне мог бы попасть к Дальтону. Я даже не знал, что Хокинг был именно вашим сержантом, пока Крик не сказал об этом. Я понимал только одно: раз уж вы взялись за это дело, то вам потребуются все имеющиеся руки и ноги.
— Но вам-то какое дело? — спросила Джейн. — Это не ваша операция. Вы же не один из нас.
— В данный момент я как раз один из вас, — возразил я. — Я нахожусь на вашем корабле. И оказался здесь благодаря вам. И мне, в общем-то, больше негде быть. Вся моя рота погибла, и большей части других моих друзей тоже нет на свете. И, кроме всего прочего, как сказал один из вас, все мы люди. Черт возьми, меня ведь вырастили в лаборатории, точно так же, как и вас. По крайней мере тело. Я вполне мог бы оказаться одним из вас. Ну вот, теперь я им стал.
— Вы даже понятия не имеете, что значит быть одним из нас, — вскинулась Джейн. — Вы сказали, что хотели узнать обо мне. А что именно? Хотите узнать, на что похоже, когда однажды просыпаешься и обнаруживаешь, что твоя голова забита неимоверным количеством всякой информации, начиная от того, как пилотировать межзвездный корабль, и кончая тем, как правильно забить свинью, но при этом ты не знаешь даже своего собственного имени? И даже того, есть оно у тебя или нет. Хотите узнать, каково никогда не быть ребенком и даже не видеть ни одного, пока не окажешься в какой-нибудь уничтоженной колонии и не увидишь перед собой мертвых детей? Может быть, вам интересно будет узнать, что, когда любой из нас впервые встречается с живорожденными, нам нужно прилагать усилия, чтобы не отлупить, а то и не убить вас, потому что вы настолько медленно говорите, настолько медленно передвигаетесь, а уж думаете настолько медленно, что нам трудно понять, зачем ССК вообще тратят время и силы на то, чтобы вербовать вас на службу.
А может быть, вам будет любопытно узнать, что каждый солдат Специальных сил выдумывает для себя прошлое? Мы знаем, что все мы — монстры Франкенштейна[35]. Мы знаем, что сложены из кусочков и частей умерших людей. Когда мы смотрим в зеркало, то знаем, что видим там кого-то другого и что единственная причина нашего существования заключается в том, что они не существуют и мы никогда не сможем встретиться и познакомиться с ними. Вот мы и воображаем себе людей, какими они, возможно, могли быть. Мы сочиняем их жизни, их детей, их мужей и жен и знаем, что ничто из этого никогда не станет нашим.
Джейн шагнула вперед и остановилась почти вплотную ко мне.
— Хотите знать, на что похожа встреча с мужем той женщины, которой принадлежало твое тело? Видеть узнавание в его лице, но не осознавать его в себе, независимо от того, насколько тебе самой этого хочется? Знать, что он безумно желает назвать тебя по имени, которое тебе не принадлежит? Понимать, что когда он смотрит на тебя, то видит перед собой десятилетия жизни, о которых ты не знаешь абсолютно ничего?
Она вдруг заговорила от первого лица:
— Знать, что он был со мной, был внутри меня, что он держал меня за руку, когда я умирала, и при этом говорил, что он любит меня? Сознавать, что он не может превратить меня в живорожденную, но способен снабдить биографией, дать мне представление о том, кем я была, чтобы я могла осознать, кто я есть? Да способны ли вы сообразить, что значит хотеть всего этого для себя самой? Прежде всего — любой ценой сохранить носителя всей этой информации.
Джейн придвинулась еще ближе. Ее губы теперь почти касались моих, но в этом не было ничего похожего на поцелуй.
— Вы прожили со мной в десять раз дольше, чем я прожила с собой, — сказала она. — Вы хранитель моего «я». Вы совершенно не в состоянии представить себе, что все это для меня значит. Потому что вы не один из нас.
Она отодвинулась.
Я пристально взглянул ей в лицо — Вы — не она. Вы сами сказали мне об этом.
— О боже! — воскликнула Джейн. — Я солгала. Я — она, и вы это сами знаете. Останься она жива, она вступила бы в ССК, и они воспользовались бы той же самой треклятой ДНК, чтобы сделать ей новое тело, как они сделали его для меня. В моих генах намешано невесть сколько иноземного дерьма, но ведь и вы теперь не полностью человек, и она была бы такой же. Человеческая часть во мне точно такая же, какая была бы в ней. Единственное, чего мне недостает, — это памяти. А если немного точнее, то моей другой жизни целиком.
