А Дейч - Гарри из Дюссельдорфа
- Вы знаете, что школьники кладут под голову учебники на ночь, чтобы лучше запомнить уроки. Так и я держу у изголовья ваш красный прощальный номер газеты, чтобы в моей голове крепко держались уроки революции...
"ЗОЛОТАЯ КНИГА ПОБЕЖДЕННОГО"
Небольшая комнатка с одним окном, завешенным плотной шторой. Постель, составленная из шести тюфяков, прижата к стене и загорожена зеленой испанской ширмой. В углу столик, за которым сидит секретарь Гейне Карл Гиллебранд. Это молодой человек, глубоко преданный поэту, исполняющий обязанности секретаря, чтеца, переписчика.
Сам Гейне лежит с закрытыми глазами, худой, как скелет. Руки движутся только до локтя; его красивые пальцы стали прозрачными.
Уже несколько лет он все в том же положении... Но сила творческого духа поразительна. Гейне работает много часов в день, если только его не мучают боли.
Приходится диктовать секретарю - Гейне научился это делать. Он диктует стихи и прозу, либретто для балета "Богиня Диана" и "Доктор Фауст", статьи о немецкой народной мифологии-"Боги в изгнании" и "Духи стихий", приводит в порядок свои политические корреспонденции, чтобы издать их в одной книге под заглавием "Лютеция" (древнее название Парижа). Гейне диктует глухим, ровным голосом. Гиллебранд пишет, не переспрашивая:
Тот, в ком сердце есть, кто в сердце
Скрыл любовь - наполовину
Побежден, и оттого я,
Скованный, лежу и стыну.
А едва умру, язык мой
Тотчас вырежут - от страха,
Что поэт и мертвый может
Говорить, восстав из праха.
Молча я сгнию в могиле
И на суд людской не выдам
Тех, кто подвергал живого
Унизительным обидам.
- Зачем вы волнуетесь! - сказал Гиллебранд. - Может быть, вам сейчас не надо писать таких стихов?
- Я только и живу для того, чтобы их писать. Иначе я давно уже был бы мертвым.
Входила сиделка-мулатка Катарина, сильная, крепкая женщина, поворачивала его на другой бок, поднимала его, как перышко, и тогда он повторял свою шутку, что женщины до сих пор носят его на руках. Появлялась Матильда, тихая, заботливая. Многолетнее горе смягчило ее характер. Матильда уже не была больше "домашним Везувием". Она кормила больного; ставила букет цветов у его постели, которую он с горьким юмором звал "матрацной могилой".
Шли годы медленного умирания поэта. Но друзья не забывали его. К нему приходило много посетителей, он получал письма и записки. Авторы присылали книги. Немецкий поэт и критик Карл Бенкерт, писавший под псевдонимом Кертбени, прислал томик стихотворении венгерского поэта-революционера Шандора Петефи в своих переводах. Он сделал на книге надпись: "Прошу Генриха Гейне, великого, вечно юного поэта Германии, принять мою попытку пересадить этого гениального поэта на чужую почву как знак глубокого и искреннего уважения венгерского народа".
Немецкие литераторы и журналисты, жившие в Париже или приезжавшие в столицу, считали своим долгом побывать у Гейне. Они все поражались его героизму; глубокий и умный юмор не покидал умирающего поэта. Все знали его крылатые слова о жизни, болезни, религии, литературе. Принимая опий для смягчения болей, Гейне сказал: "Между опиумом и религией нет разницы".
Когда один религиозный философ уговаривал поэта вернуться в лоно церкви, чтобы заслужить себе божье прощение, Гейне ответил:
- Бог и так простит меня, это его ремесло.
Французские друзья также не покидали Гейне. Жорж Санд, жившая в поместье Ноган, присылала поэту письма, по-прежнему называя его "милый кузен". Хранил дружбу и Теофиль Готье, особенно часто посещавший Гейне. Поэт Жерар де Нерваль переводил Гейне на французский язык и приходил, чтобы прочитать свои переводы.
Однажды явился проведать его седоволосый старец, Пьер Жан Беранже, знаменитый французский песенник. И он, как Гейне, в дни молодости был горячим поклонником Сен-Симона и Фурье - утопистов, прозванных Беранже "святыми безумцами". Бальзак, месяцами живший на Украине, в Верховно, поместье своей будущей жены Эвелины Ганской, по возвращении в Париж не забывал немецкого друга. Гейне с горечью узнал о смерти Бальзака.
Великий романист умер в августе 1850 года, за несколько месяцев до этого вернувшись из Верховни.
Летом 1851 года в Париж приехал Юлиус Кампе. Он пришел к Гейне, и поэт прежде всего просил своего издателя не рассказывать матери в Гамбурге о его болезни.
- Я в бедственном положении, - сказал Гейне. - Моя жена и многие поражаются, как я могу работать в таком состоянии. Но заверяю вас, дорогой Кампе, что я не выпущу оружия из рук. Вы можете положиться на меня до последнего моего вздоха.
И Гейне рассказал Кампе о своих замыслах. Скоро он пришлет сборник стихотворений и поэм, который назовет "Романсеро".
- Это стихи, дорогой Кампе, написаны в новой манере. Большинство из них говорит о прошлом различных стран и народов. Но все они очень современны. Возможно скорее издайте эту книгу, прошу вас! Ведь это золотая книга побежденного.
Неисчерпаемая фантазия Гейне диктовала ему в поэтической форме эпизоды из истории Египта, древней Иудеи, средневековой Европы, девственной Мексики. Ему приходилось знакомиться с множеством источников. Он заставлял секретаря добывать книги в библиотеках, у букинистов, у знакомых и читать ему вслух. Он писал сестре Шарлотте в Гамбург с просьбой прислать ему нужные книги. Среди них он назвал романы Диккенса, описания путешествий, сочинения Гоголя в переводе на немецкий язык. Поэта привлекали биографии замечательных людей прошлого и современников.
В книге "Романсеро" поэт рассказал в небольших стихотворных новеллах, какими трудными путями идет человечество к прогрессу и счастью. Гибнут герои, льется их кровь, а побеждают недостойные, злые, негодяи. Сатира Гейне проникала всюду: он осмеял и бесстыдную пляску денежных тузов вокруг "золотого тельца", и цинизм и лицемерие работорговцев, и невероятную жестокость колонизаторов.
Вот палач попадает в замок и танцует с герцогиней на маскированном балу. Приходится палача сделать дворянином Шельм фон Бергеном, чтобы спасти герцогиню от позора.
Вот египетский царь Рампсенит вынужден выдать дочь замуж за вора и казнокрада.
Вот королева Мария-Антуанетта и ее придворная свита, обезглавленные революцией, бродят, как призраки, в замке Тюильри, не зная, что они все мертвы.
Вот раввин и капуцин сцепились в бешеном споре, "чей бог настоящий" иудейский или католический, и Гейне делает вывод, что все религии одинаково нечистоплотны.
Но в "Романсеро" вошли и другие стихи-лирические, отразившие настроения поэта, который был, словно древнегреческий титан Прометен, прикован железными цепями болезни к своей постели, но при этом сохранил неукротимую волю к творчеству.
