Андрей Петракеев - О. Р. З. или Сказ о том, как Михалыч пить бросал
Волк регулярно посещал жертвенный камень, съедая всё, что приносили люди. Иногда Серёга встречался с биотом, гладил его, говорил с ним. Волк, казалось, всё понимал, реагировал на каждое слово, но жить в стойбище отказывался. Почти друзья, так Серёга охарактеризовал их с биотом отношения. И они казались ему лучше, чем, если бы этот искусственный зверь был почти врагом, или даже не был бы просто почти другом.
Говорящая голова
Пришла осень, погода портилась, небо хмурилось, заливая изо дня в день землю водой. Листва нехотя слетала с веток деревьев и кустов, оголяя лес. Таур влился в племя, став своим. Он не раз показывал, что в охоте разбирается не хуже других. Он взял в свой шалаш ещё двух женщин, причём одну с детьми, и вот уже было заметно, что они понесли от него.
Серёга всё свободное время посвящал изучению и исследованию жилища Филама. Он так и не нашёл источника энергии, что питала «холодильник» и «плиту». Свет всегда загорался, едва он спускался, и гас, только стоило прикрыть люк. Компьютер Серёга не трогал, опасался что-то сломать или сбить какие-то настройки. Экран всё время показывал одну и ту же картинку — пирамиды в песках.
Четвёртую дверь налево по коридору, Михаличев вскрыть до сих пор не смог, сколько ни пытался. Он и ручку дёргал со всей силы и рычаг использовал. Всё было бесполезно. Дверь не поддавалась, и поэтому манила всё больше и больше.
В один из дней, когда проливной дождь лил как из ведра, Серега, поев, отправился в который раз штурмовать дверь. Сегодня Михаличев решил использовать кувалду. Ему надоел гуманный подход к двери, пришла очередь грубой силы.
Серёга остановился перед дверью, опустил кувалду на пол, поплевал на ладони.
— И вот, русский парень, Серёга Михаличев, с помощью кувалды и какой-то такой-то матери, ювелирно вскрывает высокотехнологичную дверь! — он взял в руки кувалду, прицелился, куда будет бить, слегка коснувшись двери каменным шаром, отвёл своё варварское орудие назад. — Э-э-х, раззудись плечо, размахнись рука!
В этот момент послышался громкий щелчок, Серёга замер с занесённой назад кувалдой, недоверчиво глядя на дверь. Медленно опустил кувалду, тронул ручку, потянув в сторону. Дверь открылась.
— Оп-па-на! — Михаличев открыл дверь шире, загорелся свет, освещая лестницу, ведущую вниз. — Ну, ни хрена себе! Ещё один подвал!
Он сделал шаг вперёд, но потом отступил. Что там, внизу? Почему дверь открылась сама? Может, там всё это время прятался кто-то? Тот, кому принадлежит вторая кровать в спальне?
Серёга бегом добежал до оружейной, схватил со стеллажа два огромных ножа, вернулся обратно. Переступил через порог, но опять вернулся. Поднял кувалду, положил поперёк порога, а вдруг дверь закроется, и он не сможет выйти? Удовлетворившись такой мерой предосторожности, Серёга начал спуск.
Лестница вывела его в коридор, по обеим сторонам которого было по две двери. Открыв первую, Серёга заглянул в помещение. Ничего особенного там не было, если не считать тесно поставленных друг на друга кубов, стороны которых мягко светились, а в углу каждого помигивали разноцветные огоньки. Серёга прикрыл дверь и тронул ручку двери напротив.
В этот момент зашуршала, открываясь, соседняя дверь. Михаличев отпустил ручку, отпрянул в сторону. Он ожидал, что из комнаты кто-то выйдет, но вместо этого услышал голос. Женский голос.
— Заходи, Охотник! Только не ломай ничего. — Голос был мягким, с бархатистым тембром. Приятный настолько, что Серёга мгновенно вообразил себе стройную девушку с большой грудью, длинными ногами. Он сделал шаг, второй, третий, повернулся, входя в комнату, и застыл на пороге.
— Ну, заходи. Чего встал?
Михаличев ожидал увидеть девушку, молоденькую. На худой конец, женщину. Но то, что увидел, повергло его в шок. Он впал в ступор, вытаращил глаза, рот открыт, челюсть едва не падает на пол.
На блестящем, металлическом столе, уставленном диковинными приборами, опутанном трубками и проводами, на серой подставке в виде куба, покоилась голова. Абсолютно лысый череп, большие голубые глаза. Если бы не отсутствие волос, Серёга назвал бы лицо правильным. И эти неестественные, слишком голубые глаза, которые гипнотизировали, притягивали к себе, заставляли подчиняться.
— Проходи, не стой на пороге. — Серёга подчинился, сделал шаг, другой, и вновь застыл.
— Ты… ты кто? — выдавил он.
— Никто, — ответила голова, а у Серёги побежали по спине мурашки. — Я должна была стать полноценным биотом первого порядка. Но, Филам распорядился иначе. Он хотел полностью избавиться от контроля. Ему нужен был лишь помощник, а не контролёр.
— А-а-а… как ты.… Ну… — Серёга неопределённо поводил рукой перед собой.
— Как живу? — спросила голова, а губы растянулись в улыбке. Серёга кивнул. — Все эти приборы позволяют поддерживать жизнь во мне. Вернее в моей голове. Тела, увы, здесь нет.
— А как тебя зовут? — Серёга немного отходил от первоначального шока, но всё ещё заворожено смотрел на голову.
— Никак. У меня нет имени. Филам мне его не дал. Он называл меня биоткой. Или биотиной. Но это не имя. — Голова закрыла глаза. — Зачем имя голове? Знаешь, с точки зрения аборигенов, меня нет, я не существую. Раз у меня нет имени, меня нет вообще. В принципе так оно и есть.
Серёга окончательно пришёл в себя. Он сел прямо на пол, перед столом, осмотрел комнату. Справа стоял ещё один стол, больше похожий на верстак, заставленный серыми кубами и приборами. Слева вся стена была превращена в один большой стеллаж, полки заставлены металлическими ящичками.
— А ты ведь не с Параамы, — голос отвлёк Михаличева от разглядывания комнаты. Он посмотрел на голову.
— Это где?
— Далеко отсюда. Без астрокарты и не пояснить. — Голова вновь закрыла глаза.
— Ты есть хочешь? — спросил Серёга. Другого на ум не пришло.
— Я не хочу есть. Да и не могу, — голова улыбнулась. — Вот ведь как получается, я хотела с тобой поговорить, а говорить то и не о чем. Я думала у тебя много вопросов, ты показался мне очень смышленым и умным человеком.
— Я просто и не знаю о чём спрашивать, — Серёга пожал плечами. — Я не ожидал увидеть… такое.
— Голову без тела?
— Да, — Серёга кивнул и, наконец, решился спросить. — А вторая кровать, там наверху, для тебя?
— Да. Вообще-то она должна была стоять в отдельной комнате. Филам зачем-то перетащил её к себе.
— Он сказал мне, что сбежал с какой-то станции. Якобы его могли убить, — Серёга поёрзал на полу.
— Хм. Это было сказано для тебя. Он не сбегал. Филам один из настоящих. Он не клон, не биот и не восстановленный. Он стопроцентный человек. Как ты.
