Валерий Большаков - Другие правила
— Нору?!
— Ну, убежище, базу…
— А-а… — Ковальский поводил пальцем между шахтой «Кевир» и «Запретной». — Где-нибудь здесь. У Коцита-четвертого. Или Пятого. Хоть напиться можно будет…
— Угу… А отсюда до биостанции… вот по этой… вот так и… сюда? Д-2. Это что за шахта?
— «Дейтериевая». Старая шахта, но хорошая.
— Понятненько… Хочу всех собрать в одном месте, — объяснил Жилин, — и наших, и ваших, и этих, с биостанции, и туристов. Кого успею… Лю!
Шуйбэнь, о чем-то споривший с Быстровым, подошел к мастеру.
— Да, шифу?
— Лю, возьмешь с собой Малышева, Моргана и Шимшони — она сильно просилась… Вот здесь, около Соацеры… да что у них номера одни!
— Это шахта «Ледяная», — сказал Ковальский.
— Ясно. Соберете там всех роботов-диггеров, какие найдутся. Хотя бы двадцать, пусть даже пятнадцать. А я на биостанцию пока съезжу…
— Понял, — кивнул Лю. — Тимка! Позови Яэль!
— Щас!
Жилин встряхнул карту и сложил ее вдвое. Подошла Марина. Она ничего не сказала, просто прижалась к Глебу и положила голову ему на плечо. Глухо стукнулись шлемы. Жилин молча обнял девушку. Что говорить?.. В памяти мелькнула зеленая Янева, скверик, степенно удаляющийся абориген… Это все было, было еще в том месяце, а кажется, что прошла куча времени. Опять все вернулось. Опять он командир, руководитель-исполнитель операции. «Еры»… Дебелая «и»…
Рядом на гусеницу сел Антон — звякнули сочленения.
— А можно мне с вами? — робко попросил он. — На биостанцию?
Жилин подумал:
— Можно.
Антон расцвел, а Марина обрадованно кивнула:
— Вот и хорошо! И мне спокойнее!
— Ложись-ка ты спать, — улыбнулся Жилин. — Нет, давай-ка я сам тебя уложу…
Он отвел Марину в бункер к девушкам, отрегулировал кислородный регенератор, поставил обогреватель на плюс двадцать и громко сказал:
— Всем спать!
Сонный Маринин голос проговорил:
— А мы уже шпим…
Глава 28
— А мы правильно едем? — спросил Антон с беспокойством. — А то долго что-то…
— Правильно, — успокоил его Глеб, — подъезжаем уже…
Они ехали по бесконечному сводчатому коридору. Направо, налево, налево, направо… Проплавляли коридор для киберов — ни отопления в нем не было, ни воздуха, ни даже света.
Но вот туннель пошел вверх, затем свернул, и краулер погасил фары. Сбоку Жилин увидел голубоватый свет, падающий из огромного квадратного люка. Это был шлюз.
— Оставим машину здесь, — сказал Глеб. Он взглянул на Антона — вид у того был бледный. Стажер молча кивнул.
Посреди шлюза была брошена батарея нейтронных аккумуляторов, а у стены, как доспехи инопланетного рыцаря, стоял кибер, разобранный на запчасти — один корпус от него остался, из трепаной, мятой кремний-органики.
— Кислород проверил?
Антон кивнул.
— Включи обогреватель, передавали минус пятьдесят…
С гулом и скрежетом отошла дверь шлюза, заскрипела присохшая герметическая перепонка. Жилин расстегнул кобуру и вышел наружу.
Взошел Фобос, он то выглядывал, то прятался за тучи. За грядой скал, в темном небе, проявился очерк крутых, туманящихся скобок — словно лунные радуги в линию. Это опалесцировали агрокупола. Их было семь, стандартных прозрачных сводов над плантациями— полукилометровыми кругами «окультуренных» песков. По эту сторону от плантаций собрались в кучку здания биостанции — четыре белых параллелепипеда справа, шесть белых куполов слева. И квадратная наблюдательная башня посередине.
Жилин отсчитал три купола. Вон тот, четвертый от края, — колмановский. Стоит на крутом скате, внизу — каменистые холмы с останцами скал на макушках.
— Вроде все тихо… — прошептал Антон. Его рука нервно поглаживала рукоятку парализатора. Жилин промолчал. Сейчас руководитель-исполнитель словно вернулся в прошедшее, ко временам войн и «вооруженных конфликтов».
В окнах колмановского купола не было видно света — спектролитовые иллюминаторы блестели выпуклыми серебряными щитами. Жилин решительно постучался в аварийный люк и отступил в угол между стеной и тамбуром. Показал Антону жестом спецназовца в засаде: «Отойди за тамбур и стой тихо». Стажер понял. В наушниках ничегошеньки не было слышно. Жилин вытянул руку и стукнул пару раз по гладкому спектролиту.
— Кто там? — спросил глухой настороженный голос.
— Колманов?
— Ну?
— Это Жилин. Помните меня?
— Ну.
— Лапти гну! Я не исполнитель номер такой-то, я свой!
— Свои дома сидят…
— Давай открывай!
Слуховое устройство донесло неясный шум — наверное, хозяин выглядывал в иллюминатор. По пчелиному загудел «старорежимный» компрессор, звякнула, открываясь, дверь воздушной камеры. Жилин проверил, легко ли вынимается ПП, и отшлюзовался с Антоном на пару.
Колманов ждал их. Руки его оттягивал лучемет — толстый оребренный ствол шипел хладоагентом. Нолан снял шлем и сунул его под руку. Под левую. Антон поспешно стащил свой.
— Спаслись, значит? — вяло сказал Колманов. Фармбой отключил оружие и уткнул в зажимы на стене. — Видел я, как эти станцию жгли. Раскатали вчистую…
— Все спаслись. Вся смена.
— Ну?! — повеселел Колманов. — За это надо выпить!
— Потом, — суховато сказал Жилин. — У вас тут тихо?
Постыдная неуверенность раздражала Жилина. Добрался Локи до Колманова или нет? Подсадил ему исполнителя или фармбой — наш человек? Можно ли ему доверять? Ох уж эти червячки сомнения!
— Да как тихо… — Колманов неопределенно пожал плечами. — Сказали, что не тронут, если обеспечим «всеобщую лояльность». Капустку-то все любят… Слушай, — взмолился он, — ты точно не исполнитель?
— Точно, — улыбнулся Жилин. — Я не поддаюсь биокодированию.
— Мастера и на совещании том не было, — добавил Антон, — а Йенсен был, ему подсадили, но он свою подсадку сам починил! Инфаркт, правда, заработал…
— Вот бляди… — горестно сказал Колманов и трубно высморкался в огромный платок. — А наш старший биолог ходит под девяносто вторым номером. А что делать? Зубов вон, дорожник наш, науськал на пурпуров геологического робота, тот им краулер почикал. Ну и что? Прилетел «суперкоптер» и всю станцию — в пыль…
Колманов подавленно замолчал. Жилин решил встряхнуть старого фармбоя.
— Отлетался «коптер», — сказал он, — мы его свалили.
— А от Тхакура даже вони не осталось! — подхватил Антон. — Мы его термической бомбой угостили. Кремнезем кипел!
Колманов довольно крякнул и хлопнул себя по коленям. Чмокнула, открываясь, дверь, и в отсек, сбирая у ворота ночнушку, поправляя густые каштановые волосы, заглянула девушка. Возраст двадцать плюс. Переступила комингс босыми ногами и улыбнулась гостям.
