Георгий Мартынов - Спираль времени. Гость из бездны
Это была ошибка, Рени «не мог знать», что задумали Ден и Геза, зачем они велели ему принести шар. Стоило Дену обратить внимание на эту странность – и он сразу понял бы всю разыгранную комедию. Но, к счастью, Дену было сейчас не до размышлений.
– Приказывай, господин, – сказал Рени.
Геза понял, что осторожный Рени хочет, чтобы ответственность за то, что могло сейчас произойти, легла на самого Дена. Кто знает, вдруг шар не повиснет в воздухе, а упадет и разобьется. На Рени мог тогда обрушиться безрассудный гнев Дена.
Верховный жрец молчал, очевидно не решаясь произнести слова, которых ждал Рени.
– Надо довести до конца, – сказал Геза.
– Отпусти шар! – приказал Ден.
Рени отнял руки и быстро соскочил на пол.
Шар не упал!
Он висел над столом, ни к чему не прикрепленный, таинственный, непонятный, одним только неестественным своим положением вызывая чувство непреодолимого страха.
И все трое смотрели на шар со страхом, даже Ден, который видел его каждый день. Рени не мог поверить, что именно он осмелился взять в руки этот шар и принести его сюда. Собственная смелость удивляла его.
– Наши гости разбегутся, – сказал Геза.
– Они никогда не осмелятся это сделать, – ответил Ден. – Но шар не светит.
Он совсем забыл, что сотни раз входил в семигранную комнату и каждый раз заставал шар не светившимся. Он вспыхивал после его прихода.
И действительно, едва он успел произнести эти слова, шар вспыхнул.
Над столом повисло маленькое солнце. Огромный зал, с двумя рядами столбов, поддерживавших потолок, осветился так ярко, как не был освещен со дня своей постройки. Самые отдаленные углы оказались залитыми ослепительным белым светом.
– Этого не видел никто и никогда, – прошептал Ден. – Благодарю тебя, Геза!
Рени незаметно улыбнулся. Если бы гордый жрец мог знать, что он благодарит не Гезу, а своего раба!
– Теперь надо отнести его обратно, – сказал Геза. – Но сперва он должен погаснуть.
– Он всегда гаснет сам, но как это сделать, я не знаю.
Рени приблизился:
– Разреши мне сказать.
– Говори!
– Позволь мне снова взять его в руки, мои господин.
– Ты обожжешься! – воскликнул Геза.
– Я думаю, он потухнет, – скромно ответил Рени.
– Вот как, – заметил Ден, – ты, оказывается, умеешь думать.
Рени молчал, ругая себя за проявленную инициативу.
Что с ним случилось сегодня? Почему он дважды забыл осторожность, давно ставшую привычкой?..
– Что ж, попробуй! – решил Ден. – Нельзя же оставить шар здесь. Ты преступно избаловал Рени, – обратился он к брату, когда Рени отошел от них. – Раб осмеливается думать! Это неслыханно!
– Я часто разговариваю с Рени. – Геза тоже понял допущенную Рени оплошность и старался исправить ее. – Я сам приказал ему думать, когда он говорит со мной. Сейчас он обращался ко мне. Он выполняет мой приказ.
Ден ограничился тем, что пожал плечами.
Предположение Рени оправдалось раньше, чем он сам думал. Он не успел не только дотронуться до шара, но даже поднять руки. Шар погас, как только он поднялся на стол.
«Похоже, что шар слышит мысли человека», – с невольным страхом подумал Рени.
Он осторожно дотронулся до поверхности шара. Она была холодной, будто не от нее только что исходил яркий свет.
«Все, что светит, одновременно и греет, – думал Рени, неся шар обратно в семигранную комнату. – Ручки светилен сильно нагреваются. Солнце греет. Почему же шар ведет себя иначе? Видимо, это не свет, а что-то другое. Но что?»
Успех празднества был обеспечен, – люди убедятся в могуществе верховного жреца. Ден был в восторге.
– Напрасно я велел приготовить факелы и светильники в саду, – говорил он. – Этот шар заменит собой все.
– Они не помешают, – возражал Геза. – Не будем же мы выносить его в сад.
– Это было бы еще поразительнее.
– Согласен с тобой. Но нельзя же оставлять пиршественный стол в темноте, чтобы осветить сад.
Они долго и тщательно обсуждали церемониал появления шара. Внесет его Геза. Все должны думать, что дотрагиваться до шара может только жрец.
А вечером того же дня, когда Ден по обыкновению поднялся в семигранную комнату, его поразил неожиданный и тяжелый для него удар.
Картины в столе исчезли.
Сколько ни нажимал Ден на оба выступа – ничего не появлялось в таинственной глубине стола. Шар продолжал сиять ровным белым светом, узкий луч не показывался, и только самый свет становился неровным, мигающим в тот момент, когда рука Дена касалась таинственных кнопок.
До сих пор ни разу ничего подобного не было.
В полном отчаянии Ден приказал позвать Гезу и, когда тот пришел, обрушил на него град проклятий.
– Но в чем же я виноват? – оправдывался Геза. – Ты сам согласился, чтобы Рени принес шар вниз.
– Я сожгу твоего Рени в священном огне, – неистовствовал Ден. – Будь проклят ты сам и твоя глупая выдумка!
– Сегодня днем ты благодарил меня за эту «глупую выдумку», – сказал Геза, пожимая плечами. – Кто же мог знать, что так случится? И я совершенно не понимаю, в чем вина Рени и за что его надо сжечь. Он выполнил наш приказ.
– Так что же теперь делать? – спросил Ден, внезапно успокоившись.
– Не знаю.
– Неужели картины больше никогда не появятся?
Ден произнес эти слова таким жалостным голосом, что Гезе стало жаль его. Он мог бы посоветовать брату одно-единственное средство – позвать Рени и спросить его мнение, но этого никак нельзя было сделать.
– Не знаю, – повторил он. – Я подумаю об этом и, может быть, пойму, в чем тут дело.
– Прошу тебя это сделать!
Геза ушел.
Ден остался наверху и сошел вниз только под утро. Достаточно было посмотреть на его лицо, чтобы понять – картины так и не появились.
Ни Ден, ни Геза, ни даже Рени никогда не смогли бы догадаться, что здесь произошло простое, хотя маловероятное совпадение. Шар был в исправности. Много веков спустя в аналогичном случае люди сказали бы: «Окончилась передача». Но в эту эпоху подобная мысль не могла прийти в голову никому, несмотря на то, что пришельцы говорили о том, что картины рисуются не шаром, а приходят, с помощью шара, с их родины. Ден помнил эти слова, но был бессилен сделать из них правильный вывод.
А Рени, с большим интересом выслушав рассказ Гезы, задумался и сказал:
– Скорей всего, дело в расстоянии между шаром и столом. Ты говорил, что пришельцы, прежде чем повесить шар, что-то измеряли. Видимо, я положил его не в ту точку, в которую надо. Посоветуй Дену передвигать шар до тех пор, пока картины не появятся снова. Больше я ничего не могу придумать.
