Василий Головачев - Мегаморф, или Возвращение Реликта
– У тартариан. «Нам» – это им?
Кристофер в замешательстве поскрёб пальцем щеку.
– Ну, если рассуждать в общем…
– Говори прямо, ты же только что собирался это делать.
– Разреши, я дам ему по морде? – сделал шаг вперёд Кроули-младший. – Чтоб знал, с кем разговаривает.
В отличие от отца, он предпочитал новояз.
– Не стоит, господин Велич – хороший парень, – хмыкнул Кристофер. – Что ж, давайте говорить прямо. Вы нужны тартарианам, которые видят в вас будущего оператора Игрового поля, возможно, даже Судью. Но вы нужны и мне. По тем же причинам.
– Освободите! – бросил Ясен, пошевелив пальцами рук и ног.
– Пойдёте со мной – освободим.
– Я не сбегу.
Кристофер снова в нерешительности почесал щеку.
– Бузить не будете?
– Нет!
– Поверим? – Кристофер повернул голову к сыну.
– Не волнуйся, – раздвинул губы в презрительной ухмылке Али. – Начнёт бузить, я его укорочу на голову.
Лицо Кристофера напряглось, и Ясен почувствовал довольно мощный мысленный импульс, эхом заметавшийся по камере и в конце концов «всосавшийся» в потолок. По-видимому, Кроули-старший умел общаться с тартарианами в пси-диапазоне, что говорило о его безусловном превосходстве.
По стенам камеры пробежала невидимая глазу энергетическая судорога.
Тотчас же грубые скобы на щиколотках и запястьях землянина начали плыть, пузыриться, таять, всосались в прямоугольник ложа. Он был свободен.
Сел, массируя затёкшие суставы, исподлобья глянул на Кристофера, в свою очередь разглядывающего узника.
Али демонстративно положил руку на рукоять меча. Но он был опасен гораздо меньше, чем его отец, несмотря на молодость, бычью силу и весь свой гонор.
– Итак, друг мой? – сказал Кристофер.
– По-моему, ты принимаешь меня не за того, кем я являюсь.
– Что он всё время тыкает? – вызверился Али. – Вежливости не учили?
– У них так принято, – пояснил Кристофер. – По их мнению, местоимение «вы» обезличивает человека. Не так ли, господин Велич?
– Я не оператор.
Кроули-старший покачал головой.
– Шалите, мой милый. Хомозавр Грехов не ошибается, а ведь именно он назвал сына Предтечи, то есть вас, оператором Глобального Игрового поля.
– Я не оператор! – упрямо повторил Ясен.
– Пока не оператор, но станете им. И мы вам поможем. А вы поможете нам.
– В чём?
– Историю Игроков вы знаете, не можете не знать. Вам её должны были вдолбить с молоком матери. Конструктор, пытавшийся вступить в Игру вместе с Геей и Тартаром, проиграл. Где он, я не знаю. Зато остались другие Игроки, в том числе Гея, Тартар, Госпожа и… я.
Ясен наметил ироническую улыбку, и Кристофер добавил небрежно:
– И я! Но мне нужны помощники и соратники. Поскольку хомозавры сбежали…
– Они не стали бы с тобой сотрудничать!
– Возможно, хотя нет смысла обсуждать это в данный момент. Они сбежали…
– Они ушли!
– Они сбежали! Как трусы! Бросили меня… ну, и вас… всех! Короче, предлагаю изменить наше положение, выйти за пределы резервации и построить всех Игроков. Проще говоря, выгнать их из нашей Вселенной!
– А что же тартариане? – осведомился Ясен. – Их куда? Тоже выгнать?
– Они бесперспективны, как мне кажется. Миллиарды лет возятся, чтобы войти в игровое состояние, да никак не могут. Конечно, когда-нибудь мы их приручим, но сейчас решается проблема нашего выживания. С вами мы её решим.
– Ты не боишься говорить это при них? – кивнул на стены Ясен.
– Всю информацию они получают от меня, – отмахнулся Кристофер. – Они нас слышат, но не понимают. Однако мы отклонились от темы. Вы идёте со мной?
– Нет! – тихо, но твёрдо ответил Ясен.
– Ублюдок! – метнулся к нему Али с горящими глазами, вытаскивая из ножен меч. Впрочем, это была сабля, и она не помешала Ясену провести приём.
Он ускорился, выпадая из поля зрения Кроули-младшего, сошёл с вектора удара сабли и от души впечатал пятерню в злобную физиономию Али.
Тот улетел в угол камеры с удивлённым «ох!», ударился затылком о стену и сполз на пол.
Кристофер не двинулся с места, проводив тело сына задумчивым взглядом. Сказал не менее задумчиво:
– «Малые стрелы».[11] Классная техника! Отец учил или старик Базил?
– Не важно, – глухо сказал Ясен, чувствуя клокочущую внутри бывшего файвера энергию. – Я всего лишь ответил.
– Извините его, он неуравновешен. Но вы и мне ответили примерно так же. Я бы хотел услышать «да».
– Нет!
– Жаль, с вами мы свернули бы горы.
Заворочался Али, начал соображать, что произошло. Глаза его наполнились бешенством.
– Ах ты… – он выругался. – Ты же подписал себе смертный приговор!
Кристофер оценивающе глянул на сына, на спокойно-мрачное лицо пленника, качнул головой.
– Похоже, я посвятил его обучению меньше времени, чем ваш отец – вашему. Впрочем, особого желания учиться Али не испытывал.
– Я его, падаль, на куски! – подхватился на ноги Кроули-младший.
– Отставить! – встал у него на пути Кристофер. – Дадим ему ещё сутки, пусть подумает.
– Да на хрен он нам нужен!
– Остынь, я сказал! – Кристофер с силой воткнул саблю в ножны сына. – Файзулла.
Вошёл смуглолицый воин в тёмно-синем костюме и чалме. Талию воина перетягивал зелёный кушак. Чёрные глаза его ничего не выражали, но Ясен подтянулся, почуяв исходящую от мужчины, – судя по всему, это был афганоид или кавказид, – угрозу.
Кристофер усмехнулся, перехватив его взгляд.
– Я вижу, вы не прочь посостязаться с ним. Я бы дал вам такую возможность, но у меня мало времени. В другой раз, господин Велич. В качестве жеста доброй воли я даже не стану упаковывать вас в кандалы. Через час вам принесут воду и еду. Параша в углу, если захотите в туалет. Располагайтесь и взвесьте своё положение. У вас не так много вариантов выбора, всего два: или вы со мной…
– Или голова с плеч! – ощерился Али. – Отдал бы ты его мне, и одной проблемой стало бы меньше.
– Подожди немного, – пообещал Кристофер, выпроваживая сына из камеры. Вышел сам. За ними бесшумно канул в темноту проёма черноглазый Файзулла.
Тихий беззвучный свист донёсся оттуда – следствие мысленного вызова Кроули.
По стенам камеры метнулись багровые сполохи, и проём начал зарастать чёрной пеной, пока не превратился в монолит.
Ясен дотронулся до него рукой, ощутил её внутреннюю живую дрожь. Тартарианский «строительный материал» легко изменял геометрию создаваемых объектов и жил по своим законам. Едва ли его можно было пробить каким-либо инструментом или взрывом. Взрывающиеся пули карабина «Дракон» воздействовали лишь на слабо скреплённые между собой «кости» тартариан, но никак не на материал их тел.
