Федор Кабарин - Сияние базальтовых гор (Художник Б. Бобров)
— Фамилия? — сухо спросил майор-пограничник.
— Середа, — неохотно ответил матрос.
— Год рождения? — 1909.
Майор пристально посмотрел на матроса и сказал сквозь зубы:
— Не слишком ли молодо вы выглядите для этих лет?
Матрос промолчал, не поднимая глаз.
— Кто из экипажа хорошо знает матроса Середу, подойдите сюда.
— Я с ним живу в одном квартале, — сказал один из матросов, стоявших поодаль, — но это не он, не Ефим Середа.
Задержанный бросил короткий взгляд в сторону говорившего и отвернулся так, что профиль хорошо стал виден Зинаиде Петровне. Она сначала испуганно прижалась к мужу, не веря глазам своим, потом крикнула, так, что все обернулись в её сторону:
— Это он! Шпион, я его знаю…
— Кто? — спросил Споряну настороженно.
— Тот самый негодяй, который был с Таберидзе и отвёз меня в подвал… Это он…
Старк…
Минутной паузы было достаточно, чтобы шпион в мгновение ока схватил дула, направленные на него, и выбросил обе руки в сторону. Раздались короткие автоматные очереди — и майор упал. Споряну инстинктивно бросился вперёд, загораживая собой Зину, и в порыве бешенства схватил шпиона за шиворот. Ещё. мгновение — и шпион уже был скручен и обезврежен.
Матросы отнесли раненого майора в судовой госпиталь, а шпиона спустили на катер для переправки в распоряжение береговых властей.
Раны, полученные пограничником, оказались не тяжёлыми. Одна пуля пробила мышцу правой руки. Две прошли под кожей в правом боку, слегка повредив ребро. Когда майора перевязывали, он, превозмогая боль, вызвал с катера офицера, трёх пограничников и сказал:
— Находиться на мостике лайнера. Вести в сопровождении патрульных катеров, по эстафете. Курс на Судакский маяк. Дальнейшие указания получите в пути.
Антон и Зина долго не могли уснуть, вспоминая детали происшествия. Посидели в каюте, выпили по стакану чая и снова поднялись на верхнюю палубу. Лайнер шёл на максимальной скорости курсом на синевшие вдали горы Крыма, оставляя широкий вспенённый след. В трёх-четырёх кабельтовых, чуть позади, шёл экскорт пограничных катеров.
На востоке начинала заниматься утренняя заря.
ГЛАВА XXI
В ФИЛИАЛЕ АКАДЕМИИ НАУК
В конференц-зале филиала Академии наук в этот день было особенно оживлённо.
Сухощавый, небольшого роста, подвижной старичок, профессор Хрусталёв — директор научно-исследовательского института специального топлива ЦНИИСТ-а, убеждённо доказывал:
— Нет, не согласен, уважаемые коллеги! Проблему нового вида топлива можно считать решённой. Опыты, проведённые инженерами Владимиром Петровичем Кремлёвым и Антоном Савельевичем Споряну убеждают нас в этом окончательно.
— Но ведь это только опыты, Сергей Сергеич, — неуверенно возразил румяный старик с заросшим волосатым лицом — доктор химических наук Степан Модестович Левашов.
— Вы, Степан Модестович, говорите «опыты» и потому полагаете, что новое топливо ещё не вышло из пелёнок, находится, с вашей точки зрения, в стадии эксперимента.
Нет, решительно не согласен с вами.
— И я осмелюсь высказать несколько иное мнение, Степан Модестович, — учтиво заметил доктор технических наук директор Центральной лаборатории лёгких сплавов. — В Министерстве Морского флота восхищены ходовыми данными нового лайнера. А на этом лайнере установлены двигатели системы инженера Споряну, работающие именно на том топливе, о котором говорит Сергей Сергеич.
— Сомневаться, становиться на позиции скептиков у вас, Степан Модестович, нет решительно никаких оснований, — запальчиво продолжал Сергей Сергеич. — Представьте себе всю разнородность этих опытов. Самолёты-снаряды, стратосферные реактивные сигары, локомотив и, наконец, лайнер. Обратите внимание на такую характерную деталь: локомотив совершил рейс в 25 тысяч километров и возвратился в Самгунь, израсходовав только два баллона — всего 100 килограммов топлива. Разве не достаточно убедительны такие результаты производственных испытаний?!
— Ваши доводы весьма логичны, Сергей Сергеич. Но не забывайте старую русскую поговорку: «Семь раз отмерь, а один раз отрежь». Ведь никто ещё результаты этих испытаний не изучал, не обобщал. Ещё нет о них коллективного авторитетного мнения. Послушаем сегодня, как эти опыты оценят академики.
До начала заседания оставалось не более часа. Но разговоры учёных, их горячие споры о проблемах нового топлива расширяли круг собеседников всё больше и больше. Учёных-аграрников интересовали прежде всего проблемы искусственного дождевания. Энергетики проектировали теплоцентрали, кораблестроители мечтали о кругосветных плаваниях без захода в порты и т. д. Были в этих кулуарных спорах и сторонники нового топлива, и его противники. Но бесспорным становилось одно: скептики были в меньшинстве.
Увлёкшись разговорами, никто не заметил, как открылась боковая дверь и в зале появились члены Президиума филиала Академии наук.
За столом рядом с председателем президиума заняли места учёный секретарь филиала, маститые академики. Когда утихло движение в зале, председатель поднялся:
— Товарищи! — раздался в репродукторах его голос. — Прежде чем открыть заседание, разрешите огласить один документ.
В конференц-зале наступила тишина.
— Группа академиков, руководство институтов «ЦАВИ» и «ЦНИИСТ-а» внесли предложение: «Учитывая выдающиеся заслуги в деле решения проблемы искусственного дождевания, имеющей большую будущность, а также в деле создания сверхэкономичного вида топлива, получившего название «Кратногаз- 200», представить доктора химических наук академика Петра Кузьмича Кремлёва к присвоению почётного звания Героя Социалистического Труда».
Последние слова были заглушены аплодисментами. Когда рукоплескания утихли, председатель сказал:
— Разрешите считать ваши аплодисменты единодушным одобрением внесённого предложения.
Конференц-зал ответил новым взрывом аплодисментов.
— Расширенное заседание Президиума Филиала Академии Наук СССР объявляю открытым.
На повестке дня один вопрос: доклад инженер-майора Антона Савельевича Споряну о проблемах микроклиматов. и проведении искусственного дождевания.
Споряну поднялся на кафедру, подошёл к карте, обвёл указкой северо-западные районы Казахстана, Заволжья и бросил короткий взгляд на аудиторию:
— Наиболее характерным, — раздался его звонкий голос, — для управления погодой мне кажется район Заволжья с прилегающими к нему областями. Здесь, как известно, в самую критическую пору вегетации зерновых происходит усиленное перемещение горячего воздуха с востока на запад. Эти воздушные течения, получившие название суховеев, наносят огромный ущерб народному хозяйству: сжигают хлеба, луговые травы, иссушают почву — вызывают иногда в ряде областей Поволжья и Заволжья явления, ничем не отличающиеся от стихийных бедствий. О размерах наносимого суховеями ущерба можно судить по тому, что в районах Заволжья в годы суховеев урожаи зерновых падают до минимально малой цифры, трёх-двух центне ров. Местами хлеба и травы совершенно сгорают.
