Сергей Волков - Великое Лихо - 2
- Гроум, руку руби! - истошно заорал Зугур, прыгая вперед и изо всех сил бросая свою секиру в спину Чернобога. Колдун уже и сам догадался, что к чему, и в отчаянном прыжке снес черную руку, влетев прямо в смыкающиеся когтистые лапы Чернобога.
И тут секира Зугура ударила божество в спину, с мерзким хряском и треском рассекая черную плоть, и глубоко ушла одним из лезвий под левую лопатку Чернобога. Он зашатался, сделал нетвердый шаг в сторону, к самому краю обрыва, продолжая сжимать в смертельных объятиях Гроума. Грем изловчился, высвободил правую руку и всадил Молневой меч в самое основание божеской рогатой башки.
Чернобог взрыкнул и тут же захлебнулся своей черной кровью. Ноги его подкосились, и вдруг то, что ещё мгновение назад было наводящим страх и ужас на все живое Хозяином Черного леса, полетело вниз с вершины Черного утеса, продолжая последней хваткой сжимать в своих объятиях гремского колдуна.
Зугур, страшно закричав, подбежал к краю обрыва, но он лишь успел увидеть летящие вниз сцепившиеся тела, быстро уменьшавшиеся в размерах. Вскоре черный клубочек исчез из виду, пропал во мглистой мрете черных дымов, что поднимались от подножия утеса.
- Память тебе вечная, друже Гроум, и слава великая! - глухо вымолвил Зугур. Заплаканная Руна швырнула на камни железный меч, с которым стояла над бездыханным телом Шыка, обороняя его, оглянулась, ища глазами Луню, но тот уже поднимался, очумело крутя головой, потом спросил через силу:
- Одолели? А Шык чего? Жив?
Глава последняя.
Великое Лихо.
Шык был жив, но сознание не спешило возвращаться в старое тело волхва. И Луня, и Руна, и даже Зугур, который в знахарстве смыслил совсем мало, пытались очухать Шыка, но все без толку. А время шло, и солнце все выше и выше поднималось на голубом небосводе. Наконец Зугур махнул рукой:
- Не выйдет так ничего. Рунка, ты с ним останься, посиди, покарауль тут, мало ли что, а мы с Луней пойдет в нору молот златой искать. Эх, кабы знать еще, каков тот молот из себя...
- Хорс же говорил - златой молот, значит из злата, надо думать! ответил Луня, но Зугур только махнул рукой, мол, не умничай, это-то и козе понятно, что из злата...
В чертог Чернобога вошли с опаской - мало ли что? Если на самой вершине утеса людям ничего не грозило - аров, что шли следом за ними, догнали и порвали на куски зулы Гроума, а их после того самих нагнали посланные Любо свежие дружины, и в лютой сече Гроум чарами обрушил большой кусок круговой дороги, обрушил вместе с арами и зулами, преградив таким образом путь остальным арам, а оставшись один, поспешил на подмогу Шыку.
Это все путники разглядели и уяснили уже после того, как грозный некогда Хозяин Черного леса и сразивший его колдун сорвались в бездну, и потому оставили Руну с Шыком одних безо всякой опаски.
В чертоге Чернобога же могло таиться и злое чародейство, и какие-нибудь недобитые беры, к примеру, посыльные или дозорные. Но все оказалось иначе.
Зугур и Луня осторожно прошли мимо пылающих черных огней и ступили под темные своды каменного чертога. Тут царил мрак и удушливая жара, показавшаяся побратимам особенно тяжкой после свежего и бодрящего ветра поднебесья, что не на мгновение не утихал на вершине утеса, шумя в верхушках черных елях.
Зугур, оставшийся без своей любимой секиры, которая улетела вместе с Чернобогом, перед тем, как войти, взял у Луни цогский кинжал и нарубил охапку смолистых еловых сучьев - вместо факелов. Шагнув под своды обиталища Чернобога, люди запалили по суку, и в мятущимся пламени начали оглядываться, смекая, что тут и как.
Чертог, невысокий и неказистый снаружи, оказался лишь входом в большой зал, углубленный в тело Черного утеса. В дальнем конце зала Зугур и Луня увидали высокий престол с резной спинкой и подлокотниками в виде согнувшихся человеческих скелетов.
- Вот оно, седалище поганое! - пробормотал Луня, а Зугур, кивнув на каменный стол, что высился сбоку от престола, добавил:
- И едалище к тому ж!
Весь пол в зале был усеян хрустящими обломками, мусором и тряпьем, и Луня не сразу понял, что они с Зугуром ступают по человеческим останкам, по костям сотен и сотен несчастных, замученных в этой обители ужаса и смерти.
- Ну и где тут молот? - сам у себя спросил Зугур, прошелся по залу, внимательно оглядел стены, обошел стол, сунул горящий сук за резную спинку престола, потом крикнул Луне:
- Что делать-то? Нет тут ни хрена, или я не вижу, что-то в глазах пятнисто как-то. Иди-ка, сам посмотри.
Луня подошел к престолу, оглядел его со всех сторон, ещё раз прошелся по залу - ничего!
- Да что этого чернорогого козла все волки, какие в посмертии его поганом окажуться, порвали и сожрали! - рассвирепел Зугур: - Ну где тут найдешь этот молот? И Шык валяется, точно колода, видать, крепко его приложило! Время, время ведь уходит! Лунька, что молчишь, делать что-то надо! Может, чем другим этот Могуч-Камень разбить можно?
- Хорс говорил - златым молотом, значит, надо молотом, и не чем иным! - отозвался Луня, которого уже начала трясти дрожь, как будто ученик волхва подхватил Трясу. Еще бы, Шык в беспамятстве, час назначенный близиться, и все прахом может пойти только потому, что они с Зугуром слишком тупыми оказались, и молот найти не сумели.
"Думай, Лунька, думай!", - сам себе повелел ученик волхва, присел на край Чернобогова престола, отмахнулся от что-то говорящего ему Зугура, и закрыл глаза, попытавшись, как когда-то на пути к Ортайгу, послушать камни.
Сперва он ничего не услышал. Потом со всех сторон вдруг нахлынули на Луню странные звуки - похоже на далекий-далекий плач и вой, точно стоит он посреди густого леса, а вокруг него, меж кустов, меж деревьев бродят сотни сотен усталых и изможденных людей, и плачут, стенают, просят о чем-то.
"Это ж души загубленных Чернобогом!", - вдруг догадался Луня: "Может, они подсказать смогут? Может, их спросить? Но как?".
Луня напряг всю свою невеликую чародейскую силу, начал вспоминать заклятия, что использовал Шык для вызова духов, но в голову, как на зло, лез только знахарский наговор, успокаивающий такого злого духа, что в кишках у перебравших гороховой каши заводится.
"Нет, не помогут мне души эти!", - наконец решил Луня: "Они тут сколько лет бродят, их дух Чернобогов пропитал, проел насквозь, точно моль доху в сундуке у дурной хозяйки проедает. И камни здешние ничего не скажут, и стены эти, и ели за порогом. Но к кому ж возвать тогда? Кто поможет, кто найдет?.."
Мысли Луни прервал Зугур. Вагас выходил наружу, и теперь явился с тревожной вестью:
- Слышь, Лунька, солнце-то уже половину пути до полудня прошло, поспешать надо! Руна говорит - Шык дышать начал глубже, головой вертел пару раз, но в себя никак не придет. Думай, думай давай!
