Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 14. Терранская Империя
— Вряд ли он входит в сферу ваших интересов, а? Поэтому нас и смущает активность Мерсейи.
— Ройдхунат много раз объяснял, в чем ее причина.
— Разумеется. Разумеется. Я хотел только сказать — если уж вам пришла такая охота заниматься благотворительностью, разве нельзя заняться ею поближе к дому? Первейший долг Большого Совета — это благополучие Мерсейи. И я последний, кто упрекнул бы вас в пренебрежении своим долгом.
— Нам не помешает лишняя торговая база в секторе Бетельгейзе, — пожал плечами Брехдан. — Старкад — место не идеальное и по расположению, и по характеристикам, но приемлемое. Если мы при этом завоевываем благодарность талантливого и достойного помощи вида, это уравновешивает чаши весов. — Его взгляд стал острым. — Нас весьма огорчила реакция вашего правительства.
— Однако она была предсказуема. — Хауксберг устроился поудобнее на старинном хромированном стуле. — Для соблюдения взаимного доверия, пока еще не достигнуто истинное соглашение (хорошо, что он еще не сказал «между нашими великими расами») — межимперское буферное пространство не должно нарушаться. И должен добавить, сударь, что сухопутные жители не менее заслуживают помощи, чем морские. Стоит ли разбираться, кто там из них агрессор. Правительство его величества считает своим моральным долгом помочь жителям суши отстоять свою культуру.
— Кто же в таком случае занимается благотворительностью далеко от дома? — сухо осведомился Брехдан. Хауксберг посерьезнел.
— Сударь, этот конфликт возможно прекратить. Вам должны были сообщить о наших усилиях добиться мира в районе Злетовара. Если бы Мерсейя присоединила свои старания к нашим, можно было бы заключить всепланетное соглашение. А что касается баз, то почему бы нам не устроить там совместную базу? Это было бы большим шагом к истинно дружеским отношениям, вам не кажется?
— Простите мне возможную грубость, — парировал Брехдан, — но мне не совсем понятно, почему вы включили в свою мирную миссию шефа старкадской разведки.
— В качестве советника, сударь, — сказал Хауксберг уже с меньшим энтузиазмом. — Простого советника, который знает туземцев лучше, чем кто-либо, кем мы располагаем. Хотите поговорить с ним? — Он махнул рукой и окликнул на англике, который Брехдан понимал лучше, чем признавал публично. — Макс! Макс, будьте добры, подите сюда на минутку.
Командор Абрамс отошел от младшего секретаря (Брехдан посочувствовал командору: этот парень был самым нудным из всей оливейровской шайки) и приблизился к ним с поклоном.
— Чем могу быть полезен Руке?
— Оставьте церемонии, Макс, — сказал Хауксберг на эрио. — Мы пока не говорим о деле. Просто знакомимся друг с другом без протокола и записи на пленку. Расскажите, пожалуйста, что вы намерены здесь делать.
— Сообщать факты и свое мнение, если оно чего-то стоит, когда меня спросят. Но не думаю, чтобы необходимость во мне возникала очень уж часто.
— Зачем же вы тогда летели сюда, командор? — Брехдан обращался к нему по званию — с Хауксбергом он себя этим не утруждал.
— По правде сказать, Рука, я надеялся поспрашивать сам.
— Садитесь, — пригласил Хауксберг.
— С позволения Руки, — сказал Абрамс.
Брехдан коснулся пальцем лба, уверенный, что тот его поймет. Он приобретал все более высокое мнение об этом человеке, и это означало, что за Абрамсом будут наблюдать куда внимательнее, чем за всеми прочими.
Офицер опустил свое объемистое седалище на стул.
— Покорно благодарю. — Он приветственно поднял свой бокал с виски и содой, отпил глоток и сказал: — Мы на Терре так мало знаем о вас. Не знаю уж, сколько мерсейологических трудов содержится в наших архивах, но это неважно: в них, безусловно, заключается лишь малая доля истины. Очень возможно, что мы неправильно понимаем вас во многих отношениях.
— Но у вас здесь посольство, — заметил Брехдан. — В его штат входят и ксенологи.
— Их недостаточно, Рука. Им до настоящих знаний, как отсюда до Терры. И даже то, что они действительно знают, на моем уровне бесполезно. С вашего разрешения, я хотел бы побеседовать с самыми разными мерсейцами. И пусть эти беседы ведутся под наблюдением, чтобы не думалось плохого. — Абрамс с Брехданом обменялись усмешками. — А еще я попросил бы о доступе в ваши библиотеки, к вашей периодике, ко всякой общедоступной информации, которая касается вашей расы, но может быть неизвестна на Терре.
— Вас интересуют какие-то определенные вопросы? Я готов вам помочь.
— Рука проявляет большую любезность. Упомяну лишь об одном из этих вопросов. Для меня это загадка — я перерыл все файлы и замучил всех наших аналитиков, но ответа так и не нашел. Как Мерсейя вообще набрела на Старкад?
Брехдан застыл.
— Во время исследований сектора, — кратко ответил он. — Ничейное пространство открыто для всех кораблей.
— Однако, Рука, вы внезапно развили такую активность на этой захолустной планете. Чем она так уж вас заинтересовала?
Брехдан помолчал какое-то мгновение, чтобы обдумать ответ.
— Ваш народ в старину обследовал тот регион довольно поверхностно. Мы меньше заинтересованы в коммерческой выгоде, чем была Торгово-техническая Лига, и больше заинтересованы в знаниях, поэтому мы предприняли систематический обзор. Статья о Саксо в вашем пилотском руководстве обратила наше внимание на Старкад. Нас, в конце концов, тоже привлекают планеты со свободным кислородом и текучей водой, даже если в других отношениях они негостеприимны. На планете мы обнаружили ситуацию, нуждающуюся в коррекции, и выслали туда миссию. Корабли в районе Бетельгейзе неизбежно должны были засечь участившееся движение вокруг Саксо. Терранский флот занялся расследованием, и постепенно сложилось нынешнее прискорбное положение.
— Хм, — промычал Абрамс, глядя в свой стакан. — Благодарю вас, Рука. Однако мне бы хотелось узнать больше подробностей. Быть может, где-то среди них и скрыт ключ к загадке, над которой бьется наша сторона, поскольку семантический и культурный барьер ей мешает?
— Сомневаюсь, — ответил Брехдан. — Пожалуйста, ведите свои изыскания сколько угодно, но в этом вопросе вы только понапрасну потратите энергию. Я не думаю даже, что сохранились записи о первых мерсейских экспедициях в область Саксо. Мы не так стремимся записать все на пленку, как вы.
Чувствуя его холодность, Хауксберг поспешно переменил тему. Разговор перешел на разные банальности, и Брехдан, извинившись, ушел еще до полуночи.
«Абрамс — сильный противник, — думал он. — Слишком сильный, чтобы я мог сохранять спокойствие. Определенно на нем нужно сосредоточить все внимание.
