Андрей Имранов - Реальность где-то рядом
Сергей не мог сказать точно, сколько времени он провел, подвешенный в самом центре океана чернильной пустоты. Не меньше десяти минут и не больше полусуток – где-то так. Но в какой-то момент он вдруг оказался косо висящим в полуметре над узорчатым каменным полом. Впрочем, висеть он оставался недолго – долю секунды. Потом вновь возникшая сила притяжения взяла свое, и с глухим «шмяк» Чесноков растянулся на холодном камне.
Сел, огляделся. От ярких красок рябило глаза. Нарочито роскошный интерьер, мраморный пол с инкрустацией, потолок в золотой лепнине, фрески на стенах. Мощные колонны зеленого камня, роскошные диваны в барочном стиле, шкуры зверей на полу, парочка фонтанов, исходящий паром бассейн. И везде: на диванах, на шкурах, просто на полу – обнаженные красотки всех рас и мастей. Томно извивающиеся, ласкающие друг друга и себя, сладострастно стонущие и всхлипывающие.
– Оба-на, – сказал Сергей обалдело, – вот это номер.
Поднял голову к потолку:
– Кир! В ухо получишь! А ну сделай нормальный мир!
В ответ послышалось мерное цоканье, Сергей повернул голову и вытаращил глаза – к нему приближался кентавр. На мощном лошадином теле белой масти восседали аж три улыбающиеся девушки, разумеется обнаженные. Передняя обнимала тонкими белыми руками накачанный торс кентавра. Торс, как полагается, был человеческим. От такого не отказался бы и носитель титула «Мистер Вселенная»: пресс кубиками, грудные мышцы как две гири; руки с трудом угадывались в переплетении бицепсов, трицепсов и прочих мышц. Венчало все это безобразие очень знакомое, хоть и слегка нахмуренное лицо.
– Кир? – сказал Сергей, хлопая глазами. – Надеюсь, это шутка?
– Меня зовут Кирон! – громко сказал кентавр, повысив голос на слове «Кирон». – А ты кто такой и что делаешь в моих владениях?
– Не смешно, – отрезал Сергей, – ты чего, с ума сошел?
– Твое предположение, – рявкнул Кирон, – оскорбительно и ты за него ответишь!
Девушки с визгом ссыпались с кентавра на пол, когда Кирон встал на дыбы, махнув черными острыми копытами у самого лица Чеснокова. Сергей отшатнулся, но тут кентавр снова опустился на четыре ноги, нагнулся и, схватив Сергея за ворот рубашки, поднял его в воздух. Рубашка затрещала.
– Я тебя вспомнил! – сказал кентавр. – Ты моя программа.
Сергей забеспокоился, выражение глаз Кира ему категорически не понравилось.
– Кир! Очнись! Отпусти меня!
– Ты мне помогал, – сказал кентавр задумчиво, – поэтому я тебя не убью. Пожалуй, я тебя съем.
И кентавр открыл рот, который чудесным образом вдруг распахнулся до самого пола.
– Я же твой друг! – заорал Сергей, трепыхаясь над разверстым зевом. Рубашка начала рваться.
Кентавр закрыл пасть и задумался. Но только на мгновение.
– Тогда, – сказал он торжественно, – я не буду тебя жевать, а сразу проглочу. Ты станешь частью меня – разве можно предложить для друга лучшую участь?
Рубашка порвалась, и Сергей упал на пол. Кирон недоуменным взглядом посмотрел на обрывок ткани в своей руке, потом лицо его страдальчески сморщилось. Кентавр отбросил обрывок в сторону, открыл рот и громко заревел, шмыгая и утирая нос рукой. Две девушки склонились над упавшим Сергеем и принялись его осторожно ощупывать и поглаживать.
– С ума сойти, – сказал Сергей, мягко, но уверенно отстраняя шарившие по телу руки, – по моему, у кого-то поехала крыша.
Кентавр заревел еще громче, развернулся и поскакал галопом в сторону, разбрасывая попадающиеся по пути предметы мебели и женские тела. Пол вдруг начал заворачиваться сферой вслед скачущему Кирону и двинулся за ним. Сергей вздрогнул, вцепившись в темно-бронзовую ногу замершей рядом девушки, но нога мягко выскользнула из рук, просто пройдя сквозь пальцы. Пол поднялся, обтек полулежавшего Сергея мыльным пузырем и ушел в сторону. Громадный прозрачный шар, сквозь поверхность которого все еще различался интерьер дворца, быстро уменьшаясь, покатился куда-то вдаль, временами легонько подпрыгивая. По дну шара скакал безутешный кентавр, громкие всхлипывания и плач которого доносились до Сергея еще долгое время после того, как шар скрылся вдали, за бугристым стальным горизонтом.
– Так, – сказал Сергей, – ты все еще уверен, что искусственный интеллект не может свихнуться?
Огляделся. Небо было почти таким же серым, как и в мире гигантского кролика, а вот под ногами, сколько взгляда хватает, все тянулись и тянулись округлые блестящие ленты темного металла. Впрочем, металлом это не было – Сергей осторожно пощупал землю и убедился, что поверхность твердая, но не металлическая – скорее что-то вроде пластика. Чесноков встал на ноги, и вся поверхность под ногами, словно только этого и ждала, пришла в движение.
С сухим шелестом, бугрясь и извиваясь, ленты двинулись в разные стороны. Сергей пошатнулся, упал на колено, упершись рукой в пол, и отшатнулся – прямо около руки из пола смотрел на него большой круглый глаз. Сергей дернулся назад, упал на спину, сел и с испугом уставился на поднимающуюся громадную змеиную голову.
– С-с-сойди с-с моей с-спины, – прошипела змея, – это невеж-ш-шливо.
Сергей, в ужасе перебирая руками и ногами, не сводя взгляда с поднимающейся все выше и выше змеиной головы, отодвинулся назад на пару метров и остановился, воткнувшись спиной в какое-то препятствие.
– Не с-с-тукайс-ся об меня! – возмущенно прошипел сверху такой же голос. Сергей задрал голову и увидел еще одну змею, нависшую над ним. Мир вокруг наполнился шипением и свистом. Затравленно оглядевшись, Сергей увидел сотни, тысячи и десятки тысяч змеиных голов, поднимавшихся над поверхностью. И вообще, вся земля под ним, как вдруг понял Чесноков, состояла сплошь из переплетенных змеиных тел. Сергей молча закрыл глаза, обхватил руками голову и упал, скрючившись, на бок. «Ничего нет, ничего нет, это бред», – бормотал он, стараясь заглушить шипение и шорох вокруг. К его удивлению, через некоторое время это удалось. Сергей замолчал и прислушался. Шипение стихло и доносилось теперь явно издалека.
Чесноков осторожно открыл глаза, убрал от лица ладони и рефлекторно взмахнул руками, потому что опоры под плечом вдруг не обнаружилось. Пару раз дернувшись, Сергей замер и огляделся. Змеи не исчезли – бесконечная плоскость, заполненная извивающимися телами, никуда не делась, но она странным образом отодвинулась от Сергея на пару сотен метров, и Чесноков теперь висел в пространстве без всякой видимой или ощутимой опоры. И хотя невесомости не было, сила тяжести отчетливо ощущалась, но была направлена не к змеям, а параллельно им. Так что это теперь выглядело не как пол, а как стена, устланная змеиными телами. И одинокий недоумевающий искусственный интеллект висел перед этой стеной в сером воздухе, совершенно не понимая, что происходит и чего ожидать.
