Виктор Суханов - Мини-футбол на Маросейке
Комната Великого Рича была просторной и светлой. Здесь светящаяся масса заполняла и стены, и потолок. Сам Великий Рич был в белой одежде, видимо, домотканой.
Он тепло поприветствовал гостей-пленников и стал рассказывать им о своем народе и стране Сад грибов. Поль переводил.
— Я рад, — сказал Великий Рич, — что к нам попали в гости люди, понимающие наш язык. Вы — в стране счастливого и мудрого народа, который выжил, когда погибли все его соседи. А погибли они потому, что поклонялись свету и богу света — Солнцу. Свет их и уничтожил. То был День Большого Огня. Умерли все, кто не был в пещерах, а те, кто находился у выхода из пещер, ослепли. С тех пор мы не выходим на свет, а неслушающихся, тех, кто тайно проповедует учение о Солнце, мы заставляем идти в сторону света, и он их убивает.
— Чушь какая-то! — по-французски сквозь зубы пробормотал Поль, но на таком университетском жаргоне, что, кроме отца, его никто не понял.
Великий Рич, видимо, уловил недоумение на лицах своих гостей и сказал, что он знает о существовании других народов, живущих при свете дня, но они, по его мнению, достойны сострадания. В пещерах жить лучше. Грибоеды живут прекрасно, и никто не умирает с голоду. После Дня Большого Огня они совсем перестали выходить днем из пещер и только ночью работают на своих плантациях. Лишь одна беда есть у грибоедов — им все труднее заключать между собой браки, так как многие из них стали родственниками. Вот почему чужеземцы — желанные гости в Саду грибов, о них заботятся и дают им в жены лучших женщин.
— Кажется, нас хотят женить! — усмехнулся отец.
— Чужеземцы не должны сердиться, если их похищают грибоеды, — продолжал владыка пещерного царства. — Мы устраиваем специальные ловушки в отдаленных пещерах и ждем, когда кто-то из чужеземцев окажется в пещерах. Ждать приходится очень долго, и дозорные отряды по очереди сменяют друг друга.
— Не огорчайтесь, что останетесь на всю жизнь с нами, — великодушно добавил Великий Рич. — Убежать отсюда вы все равно не сможете. Вы женитесь, и у вас родятся сильные, выносливые дети.
— Обворожительное будущее, пещерно-доисторический брак, — добавил снова на жаргоне Поль.
На этом аудиенция была закончена. Путников проводили в отведенное им помещение — просторную пещеру со стенами, мерцающими фосфорным светом. Наконец их оставили одних. Но перед этим один из грибоедов, возможно, какой-то начальник, попросил Поля объяснить своим товарищам, почему им не нужно пытаться бежать отсюда.
— Здесь огромный лабиринт пещер, — сказал грибоед. — Даже мы можем легко заблудиться. И бывает, что наши люди погибают от обвалов или голода, если потеряют ориентировку. Кроме того, у выходов в дальние пещеры много искусственных ловушек, и беглецы проваливаются в пропасти или же их засыпает песок. Первая заповедь, высеченная в Стене закона, гласит: «Грибоед никогда не должен покидать Сада грибов». — С этими словами сопровождающий покинул пленников.
— Хорошие законы! — фыркнул отец. — Вроде надписи на воротах клиники для очень, очень нервных людей: «Своим выход запрещен!»
Путники осмотрели предоставленное им помещение. В пещере было несколько каменных лож, устланных чем-то, напоминавшим мох.
— Давайте спать, — предложил отец. — Мы безумно устали, а утро вечера мудренее, хотя я и не знаю, как определить, когда наступит утро. На всякий случай заведем-ка свои часы…
И все повалились на подстилки из «мха».
На другой день путешественники провели совещание. Оставаться на всю жизнь в пещерах никто не хотел. Решили, чтобы не вызывать излишних подозрении у хозяев согласиться для видимости с предложением обзавестись семьями, но постараться оттянуть момент бракосочетания, а тем временем изучить Сад грибов и изыскать возможность для бегства.
— Меня интересует, что имел в виду Рич, когда говорил что грибоеды выходят ночью на свои плантации, — сказал Чандра. — Может, оттуда можно бежать?
— Думаю, что мы должны быть предельно осторожны и внимательны, — озабоченно проговорил Поль. — Следует запоминать все переходы, по которым нас будут водить, и потихоньку составлять план подземного города. У меня, кстати, есть карандаш и немного бумаги. И еще. Когда мы уходили от Рича, он перекинулся несколькими словами с сопровождавшим нас грибоедом. Но говорили они не на невари, а на языке дравидийской группы. Возможно, знатные грибоеды ведут свое происхождение от дравидийской этнической группы, а не от неваров, отсюда два языка: общенародный и для знати. На дравидийском Рич просил своего подданного обеспечить надежную охрану пришельцев и повнимательней присмотреться к каждому из них. Значит, нас будут хорошо стеречь…
* * *Прошло несколько недель. Раймон и его товарищи начали осваиваться в подземном государстве. Узнали некоторые подробности о жизни грибоедов и даже завели среди них знакомых. Племя было разделено на семьи, каждая из них жила в отдельной или в нескольких пещерах, иногда очень просторных, со сложной системой вентиляции. Пещерный город имел выходы на поверхность, где были расположены так называемые «плантации». Однажды путешественников пригласили побывать на этих плантациях, скорее всего чтобы дать им понять, что бегство оттуда невозможно.
Была ночь, на чистом небосклоне сверкали яркие звезды и светился тоненький серп луны. Плантация раскинулась на почти горизонтальном плато, круто обрывавшемся в пропасть. Чувствовалось, что за растениями плантации тщательно ухаживают. Грибоеды объяснили, что каждую часть плантации обрабатывала специальная группа, обычно отдельная семья, выходившая на поверхность только ночью. Оказывается, от солнечного света подземные жители обычно теряли сознание и умирали. В редких случаях они оставались в живых, но полностью лишались зрения.
От чистого живительного воздуха у отца и его друзей закружилась голова. Преодолев недомогание, они с интересом стали разглядывать ландшафт. Грибоеды, безусловно, рассчитывали на такую любознательность: достаточно было беглого взгляда, чтобы понять, что бежать с плато невозможно — по крайней мере, без специального альпинистского снаряжения. Внизу виднелась долина, окруженная горами. Она казалась безжизненной. Справа путешественники рассмотрели еще пять или шесть плато-плантаций, также с отвесными склонами, уходившими вниз на сотни метров.
Отца заинтересовала небольшая площадка слева, под которой метрах в тридцати была другая, побольше, вся усыпанная, насколько можно было разглядеть, человеческими черепами и костями.
— Что это? — спросил отец, а Поль перевел вопрос грибоедам.
