Роман Лагутин - Писк
И вот наконец-то настал момент истины, которого Образец-0011 так долго ждал.
Ни Хироши, ни Иван с Анной не видели, что делала крыса сейчас, они думали, что животное все еще без сознания. И вроде бы ничто не предвещало беды, однако Образец-0011 имел свое неоднозначное мнение на этот счет.
Все еще продолжая лежать на боку, пока что не в силах подняться и встать на все четыре когтистые лапы, он широко раскрыл свою клыкастую пасть и стал дожидаться момента, когда человек, стоявший возле него, совершит свой последний неосторожный шаг.
Ему не пришлось этого долго ждать.
Когда Хироши заканчивал свой рассказ, он, почувствовав усталость в ногах, решил поменять свое положение. Японец даже не удосужился взглянуть себе под ноги, когда выставил вперед правую ногу, переведя весь упор на левую.
Направив все имеющиеся в данный момент силы на один единственный точек, мутированная особь продвинулась на несколько сантиметров вперед, а потом, когда голова животного находилась еще в воздухе, оно вцепилось в бедро Хироши, намертво сомкнув челюсти и погрузив змееподобные клыки в мышцу, словно горячий нож в масло.
Японец свалился на колени и тут же закричал от нестерпимой боли, по нейронам ударившей ему в мозг с силой разорвавшейся бомбы, а из его пострадавшей ноги хлынула красная кровь, щедро обагрив морду крысы, а затем и металлические ступени, на которых та еще секунду назад спокойно лежала.
Услышав яростный хрип и рык своего детища, Хироши опустил голову и посмотрел в глаза животного, горящие огнем безумной ненависти. Он мог бы поклясться, если бы эта крыса сейчас могла бы сделать еще что-то, кроме как сжимать свои мощные челюсти, скорее всего, он был бы уже мертв.
— За что?! — прокричал он, глядя в глаза неблагодарного существа, которому он даровал вечную жизнь, не спросив даже, нужна ли она ему, и не сказав, чем в итоге бессмертие будет ему стоить.
Г олод, неутолимый голод — это все, что чувствовал сейчас Образец-0011 в этот кульминационный момент, а затем еще сильнее сжал челюсти.
Хироши снова вскрикнул, а после увидел пистолет в своей руке. Он направил дуло оружия прямо в голову животного, понимая, что не смертельное пулевое ранение в тело не заставит сейчас это существо разжать челюсти. Он помедлил немного перед выстрелом, но, в конце концов, отказался от затеи пристрелить крысу и отбросил пистолет в сторону, понимая, что это будет настоящим самоубийством, ведь если Образец-0011 умрет, через месяц он тоже погибнет — мгновенная старость отнимет у него жизнь.
Пока Иван находился в ступоре от происходящего, Анна приподняла сопло брандспойта, направив его на животное и человека. Как только придет время, она обязательно сделает то, ради чего здесь оказалась.
Хироши голыми руками схватился за массивную голову крысы и надавил большими пальцами на ее глаза, будучи уверенным, что это ему хоть как-то поможет, однако крыса все равно продолжала усиленно сжимать челюстями его бедро. Она умрет, но теперь уже не отпустит его.
Когда Образец-0011 зашевелил своими передними когтистыми конечностями и потянулся к ляжке Хироши, Анна поняла, что медлить больше нельзя, потому что чем подвижнее делается мутированная крыса, тем опаснее становится момент. Надавив на красный рычажок, она тем самым спасла не только свою жизнь, но и жизнь человека, который всегда верил ей и рассчитывал на нее — этим человеком был Иван.
Болид мощного пламени вырвался из сопла брандспойта и в один миг охватил борющиеся тела животного и человека. Сквозь шум горящего пламени сразу же прорезались разноголосые крики и вопли, принадлежавшие обоим — тем, кого сейчас поглощало пламя. К счастью, они не продолжались долго и вскоре, кроме звука тления, ничего больше не было слышно: ни писка, ни вопля.
Все было кончено.
Генетики смотрели на полыхающие тела до тех пор, пока пламя само не угомонилось и вскоре совсем исчезло, словно бы его и не было вовсе, оставив после себя лишь обугленные признаки своего непродолжительного пребывания.
Теперь уж точно не было смысла оставаться здесь дольше чем на то время, сколько понадобиться, чтобы уйти отсюда.
Выйдя на улицу через главный вход, Иван с Анной впервые за последние несколько дней почувствовали себя так спокойно, словно были полностью удовлетворенными.
Иван сделал глубокий вдох, а потом посмотрел на Анну, самостоятельно освобождающуюся от своей тяжелой ноши. Своевременно подсобив ей, он спросил:
— Тебе не кажется странным, что адское творение так яростно стремилось убить своего создателя?
Болоны и шланги с брандспойтом глухо упали на ступени, покрытые снегом, и покатились вниз, словно сани с невысокой горки.
— Нет, — спокойно ответила Анна, взглянув в лицо своему преданному соратнику. — Обрзец-0011 был слишком разумен и понимал, что его жизнь приносит всему только смерть и страдание. Мне кажется, когда появилось потомство, он сначала радовался, но потом, увидев, что происходит, разочаровался. Он не мог убить сам себя из-за инстинкта самосохранения и поэтому превратил смысл своей жизни в лютую месть, которая в итоге свершилась. Он не упустил возможности отомстить своему создателю.
Иван молча слушал подругу, не пытаясь ее перебить. Все то, что она говорила сейчас, если не полностью, то частично соответствовало его собственным мыслям.
Анна сделала глубокий вдох, а потом медленный выдох.
— Искренне надеюсь, что теперь они оба обрели то, к чему так самоотверженно стремились, — пробубнила она. — Один избавился от чувства голода и мести, а другой наконец полностью обрел вечную жизнь, вот только не на земле, а на небесах, при условии, конечно, если попал в рай.
— М-да уж, — прогудел Иван и взял Анну под руку.
Они умеренным шагом, ведь сейчас им уже некуда было торопиться, спустились по заснеженным ступенькам, и пошли прочь, оставив позади себя все неприятности, глубокие следы в снегу, и одинокое здание «Института генной инженерии». Они пообещали себе, что еще обязательно сюда вернуться, но ни завтра, и даже ни в этом году, а немного позже — тогда, когда все будет иначе, намного лучше, чем сейчас.
Все больше удаляясь от исследовательского заведения, они не встретили на своем пути других людей: мало кто осмелился выйти сегодня на улицу. Зато чистое синее небо и едва теплое зимнее солнце радовали их, как никогда прежде, заставляя считать саму жизнь чем-то удивительным — созданное самим Богом, а не человеком, ибо не все то, что создает человек, может принести пользу.
