Владимир Савченко - За перевалом
Он пошел, будто побежал изящно-стремительной походкой вниз, к берегу, к пристани дисковых катеров. Катер домчал его к сверкающим огням на мысу, к станции общепланетной хордовой подземки. У спуска, возле шеренги сферодатчиков, он замедлил шаг, остановился в колебании: «Связаться с Ксеной? Надо ли? Хватит ей на сегодня переживаний… Спасибо тебе, Ксена, боль моя!.. А, свяжусь с Луны». Он направился к эскалатору.
Не было уже боли, исцелился. Не Ксена нужна была ему, не теплая лирика, душевная благодать — звезды.
Через две минуты вагон подземки нес Арнолита — астронавта, командира — к Гималайской катапульте.
· · · · ·Эоли сразу после конца считывания ушел из лаборатории, предоставил помощникам закругляться, приводить все в порядок. Он прогулялся по лесу, вернулся в свой коттедж, взял биокрылья, стартовал с вышки и все поднимался кругами, пока не заломило в ушах от уменьшившегося давления. Сегодня он был на высоте, сегодня он должен держаться на высоте — сегодня его день!
Сейчас — он чувствовал это почти осязательно — во всех краях Земли и Солнечной люди обдумывают увиденное, обмениваются впечатлениями, спорят. Летят к чертям сотни концепций, меняются миллионы — да какое! — миллиарды взглядов на свою жизнь, на роль и цели Разума во Вселенной. История Амеб лишь затравка, печка, от которой будут танцевать.
…И ему надо многое обдумать, определить свой личный путь. Пора становиться зрелым и дальновидным. «Не человек, а стихия в форме человека» — прав был Ило и в этом прав.
…А ведь тоже незрелость проявили там, на Одиннадцатой, эти двое — при всех своих отменных людских и астронавтических качествах. Философскую слабину. Чувства их понятны, но человеческая ограниченность — тоже ограниченность. «Эх, меня там не было!»
…А за концепцию «предельной наводки на резкость», за замеченную со стороны выразительность образований и процессов в Солнечной — это им спасибо. Имея, не понимали и не ценили, думали, везде так — ан нет. И дальше надо развиваться так, самим нести, если вселенские процессы не потянут, эту выразительность. Разум — тоже вселенский процесс.
…Активный разум. Название надо уточнить: не «гомо сапиенс», а «гомо сапиенс активус». Те тоже были «рептилис сапиенс», а что толку! Для разумной жизни разума мало.
…Распространение — самый простой вид активности. И надо распространяться, не повторяя ни прежних ошибок, ни проблем. Именно так, Ило! Глобальная встряска человечеству — потепление, образование новых материков по Инду, твои идеи Биоколонизации, Трасса от Тризвездия, узнанное сейчас о пути жизни на Одиннадцатой… — все это удары, направляемые с разных сторон на одно: на разрушение человеческой мелкости.
Близится время, Ило, когда для подъема на более высокую ступень надо будет превзойти и человека, да! Другое дело — как превзойти! Не борьбой одних против других — а свободным сотрудничеством в исполнении замыслов вселенского масштаба. Ибо человек живет не на Земле — во Вселенной.
Вот и конец нашему спору, Ило: хороша Земля, да одна — тем и плоха, что одна. Распространение, экспансия — вот решение спора! Распространяться не только по Солнечной, но и на тысячи, десятки тысяч планет у иных звезд. При таком размахе, Ило, поселение на новую планету не может выглядеть ни «битвой с природой», ни «историей»… Смешно! Элементарное дело — в самый раз для двух операторов и пяти комплектов ампул.
Конечно же, дураками были и есть (если еще есть) эти семи пядей во лбу Высшие Простейшие, полагая, что в ограниченном мирке, в питательном бульоне своего моря они постигли истину и могут назидать другим. Истина бесконечна и вечна, всемогуща и всевозможна, всеобразна — только распространяясь в бесконечно-вечном мире, реализуя наличные возможности и тем добывая новые, более обширные, можно приближаться к ней.
…И пусть у разных звезд развитие людей пойдет по-разному: где больше изменение природы, где приноравливание к ней, без чего тоже нельзя, где бурно, где замедленно — не будет в этом драматического фатума Истории для человечества, идущего многими и разными путями.
Эоли летел, парил в теплых воздушных потоках, смотрел на леса, квадратами уходившие к дымке горизонта, на озера, поля, сады, ленты фотодорог, на мосты через реки, вышки, россыпи разноцветных коттеджей в живописных местах… И для него это уже была не Земля; это проплывали внизу пейзажи Сатурна, Нептуна, Урана, Ио, Титании, множества иных планет и их спутников — будущие. Они будут такими!
· · · · ·Человек, который хлопотал вокруг проблемы Дана-Берна, дела Арно и загадки Одиннадцатой более всех других (хотя и принес своими хлопотами пользы меньше других), узнал об отчете Ксены и возродившегося Дана позже всех других — на целый год. Именно столько времени несли эту информацию радиосигналы до того участка Трассы, где он, двигаясь в сторону Тризвездия, проверял и отлаживал порожние роботы-гонщики. И если мы сразу вслед за описанием переживаний Арно и Эоли даем и его реакцию на узнанное, то исключительно потому, что согласно теории относительности все, связанное между собой распространяющимися со скоростью света сигналами, фактически происходит одновременно.
Непосредственная реакция Линкастра 69/124, вернее, теперь уж 70/125, была, конечно, эмоциональной. Только излить свои чувства было некому, ближайшие контролеры-наладчики находились далеко впереди и позади по Трассе. А старый астронавт очень, очень хотел бы — даже и не им, а лучше бы тем, с кем общался и спорил по этому делу: Ило (он не знал, что того уже нет), членам Совета Космоцентра — сказать небольшую речь, что-нибудь в духе монолога гоголевского городничего перед купцами:
«Что, соколики? Чья взяла, а?.. Не я ли чувствовал, что тут все не гладко! Даже Арно, барбос рыжий, запутался и других запутал. И поделом ему досталось!.. Не я ли пробуждал общее внимание к этой загадке?»
Сгоряча Астр едва не послал на Землю по соответствующим адресам язвительную радиограмму. Но вовремя вспомнил, что с момента события на Земле уже минул год, да пока радиограмма долетит, еще один пройдет. По-свежему оно было бы уместно, а так… Там все будут морщить лбы, вспоминать, о чем речь. Еще, чего доброго, обеспокоятся, не спятил ли старый Астр и не убрать ли его с Трассы, пока он там не наделал дел.
…Да, вот так: по теории относительности все одновременно — что сигналы туда, что обратно. А все равно выходит два года. Красноречивая иллюстрация другого незыблемого положения той же теории: что время суть пространство. Устранить противоречия между первым и вторым положениями автор охотно предоставляет читателям.
