Наталия Мазова - Исповедь травы
"Будь со мной, и тебе больше никогда не придется думать о нарядах и драгоценных побрякушках - все это будет появляться у тебя по мановению руки. Я знаю, как ты завидуешь тем, кто с легкостью меняет одежду и обличье, двигаясь по Сутям - ты будешь уметь это не хуже их. Смотри!"
В руке его откуда-то появляется черный веер, он закрывает им мое лицо на несколько секунд, и когда убирает - королева осени, смотрящая из зеркала, окончательно перестает быть мной. Теперь на ее лице почти такая же маска, как и у него, тени у глаз положены острыми углами к вискам, губы отливают бледным золотом...
"Зачем ты это сделал?"
"Хочу, чтобы ты была похожа на меня," - лунный луч усмешки танцует на тонких губах.
Я уже смотрю не на себя, а на его отражение в зеркале. Его наряд тоже успел перемениться - теперь на нем белая рубашка с кружевными манжетами, черные перчатки, у пояса появился клинок с горным хрусталем в навершии... Он склоняется ко мне, длинные светлые волосы касаются моего лица:
"Такая ты еще желаннее для меня."
Я чувствую прохладу его серебряных губ на своем лице и не смею противиться, не хочу и не могу - а музыка вокруг нас все обволакивает чарами неземного экстаза...
Он победил. Не мог не победить. Он слишком хорошо меня знает, этот странный маг, именующий себя королем темных эльфов. И торжественно - снова все расступаются перед ним - он ведет меня через весь зал туда, где под аркой, залитой все тем же звездно-серебряным светом, стоит высокое кресло, нет, целый трон, убранный черной парчой. Он один, и Звездный усаживает на него меня, сам же устраивается у моих ног, на ступеньках, прижимаясь головой к моим коленям.
"Эленд Звездное Пламя... Тебе нравится, как это звучит?"
"Значит, ты всегда будешь со мной?"
"Пока не иссякнет вечность, моя бесценная королева. Ты покорилась мне - и вот я подобно рабу сижу у твоих ног. Ты ведь и об этом всегда мечтала - повелевать, подчинившись..."
"И от тебя я наконец-то смогу родить сына..."
Тонкий рот презрительно и красиво ломается.
"Зачем тебе сын, моя бесценная, если я подарю тебе вечность? Подумай только, целых девять месяцев твоя талия уже не будет самой тонкой во всем мироздании! А как же ты будешь танцевать, ведь ты жить не можешь без танца? И потом еще черт знает сколько лет надо будет это растить, учить и вытирать ему нос, прежде чем не стыдно будет сказать - это мое! Да и как еще оно отплатит тебе за все заботы - не возжелает ли уничтожить тебя, чтобы получить все, чем ты владеешь..."
Он говорит, он все так же красив, но словно какая-то шелуха сползает с моего сознания. Где я, что со мной? Ох, мало драла тебя Лайгалдэ, еще надо - опять купилась на стандартный набор красивостей! Звездное Пламя, да это же...
Серебряные губы тянутся к моей руке, застывшей на подлокотнике. Я резко выдергиваю руку и, в последний раз заглянув в бледно-зеленые глаза (а интересно, каков он без маски?), отчетливо произношу:
- Vade retro, satanas!
"Я ПРЕД ВАМИ, А ВЫ ПРЕДО МНОЙ..."
...- За что ж ты так Аренза-то?
Голова гудит, как после хорошей попойки, перед глазами все плывет. С трудом вспоминаю сцену на Лестнице в Небеса - и тут же в голове проясняется, а сердце сжимается в крохотный комочек и падает куда-то вниз. Так иногда бывает после пробуждения, когда в разгорающееся сознание возвращается память о вчерашних неприятностях. Однако, боюсь, назвать сложившуюся ситуацию неприятностью будет по меньшей мере некорректно... То, что случилось, имеет масштабы, близкие к вселенским.
Боль постепенно уходит из тела и сосредотачивается в одной точке на темени, в том месте, по которому меня осчастливили рукоятью короткого меча.
- Совершенно ведь безобидное создание! Красив, как бог, к тому же втрескался в тебя по уши, чего с ним уже лет семьсот как не случалось. Он к тебе всей душой, а ты, добрая девочка, сразу - "изыди!"
Звучный, хорошо поставленный женский голос проворачивается в моем сознании дополнительной болью. Тело как не мое, рук вообще не чувствую. Приходится прилагать огромные усилия, чтоб хотя бы сфокусировать зрение на черном пятне передо мной.
- Ты бы еще перекрестилась! Ему ведь тоже больно - не дух, поди, бесплотный, теперь неделю в себя приходить будет...
С ...надцатой попытки все же удается навести глаза на резкость. Женщина, стоящая напротив меня, несомненно хороша собой, но почти во всем является полной моей противоположностью - яркая, с выразительными формами, хотя и очень стройная, и какая-то вся... словно напоказ. Карие глаза слегка навыкате, но это ничуть ее не портит. Черные шелковистые волосы могучим водопадом стекают на спину и плечи, укрывая хозяйку до пояса, как мантилья. Если все срезанное с моей головы за двадцать три года собрать, и то, пожалуй, столько не будет. По влажным ярко-алым (никакой краски!) губам то и дело пробегает острый язычок. Тело обтянуто чем-то вроде змеиной шкурки, собранной из крупных чешуек, горящих яркой желтой медью - сразу в памяти всплыла кровля Башни Теней. Поверх наброшено некое бесформенное одеяние из прозрачной черной ткани, слегка приглушающей медный блеск. Опять же не могу не признать, что наряд ее очень красив - предложите мне такое, надену с удовольствием.
- Ну дай хоть посмотреть на тебя вблизи, - С этими словами женщина подходит ко мне вплотную. - Да, бедный Джейд хорошо мне отомстил. Абсолютно ничего общего со мной.
- Ты тоже находишь это... Райнэя? - выговариваю я, с трудом ворочая языком. Последствия удара по темени все еще дают себя знать.
- Ты можешь называть меня просто Ольдой. Для разнообразия, - издевательски усмехается она.
- Нет, не могу, - огрызаюсь я. - Ольды, Хозяйки Башни Теней, уже не существует. Ты - Райнэя, и берегись, чтобы я не назвала еще одного имени...
Кое-как поворачиваю голову, осматриваюсь. Понятно теперь, почему не чувствую рук - я привязана спиной к колонне из темнокоричневого камня, похожего на шоколад, а руки заведены назад вокруг колонны и вставлены в какие-то гнезда - пытаюсь пошевелить пальцами и натыкаюсь на камень, руки никак не могут встретиться... От черноволосой красавицы не ускользает это мое движение.
- Маленькая предосторожность, знаешь ли... Зная твою склонность то и дело зажигать огонь в ладонях, я решила таким способом предотвратить возможные эксцессы. Меры противопожарной безопасности превыше всего, не так ли?
Она бесцеремонно оттягивает на груди мое платье и вдруг отдергивает руку, словно обжегшись. Правильно, не суй лапы, куда не следует - Мастерский Символ, серебряное ожерелье с поющими подвесками, все еще на моей шее, никто не посмел его снять. Запомним, кстати, что она уже не может восстать даже в лунной плоти и принуждена обходиться темной... Меня настолько порадовало это наблюдение, что я не делаю ни малейшей попытки как-то пресечь ее наглость.
