Андрей Дашков - Стервятник
- Узнаешь ее лицо? - спросил "Кошачий Глаз" у Люгера, показывая на неподвижную женскую фигуру внутри освещенного круга.
Теперь Стервятник действительно видел, что перед ним - искусная подделка. Отличия от оригинала были почти неуловимы - может быть, чересчур гладкая кожа, даже если рассматривать ее вблизи, странное выражение глаз, если у них вообще было какое-нибудь выражение, прическа, сохранявшая форму после довольно небрежного обращения, и полное отсутствие ауры, характерной для человеческого существа. Ранее он пытался найти фальшь в поведении баронессы и ему не приходило в голову, что фальшь заключалась в ее внешности.
Варвары, бродившие в синей полутьме, как тени, расставляли вокруг лже-баронессы какие-то черные воронки, направленные раструбами вниз. Воронки казались нематериальными и созданными из струящегося мрака, в котором бесследно исчезали световые лучи. Когда круг замкнулся, в его середину кто-то положил труп черного лебедя.
После этого варвар, поймавший баронессу, обхватил руками голову муляжа и стал сжимать ее, пока между его ладонями не остался промежуток шириной не больше лезвия ножа. При этом не раздавалось ни единого звука. Потом он резко убрал руки и чудовищно сплюснутая голова спустя несколько секунд снова приобрела прежнюю форму. "Кошачий Глаз" с усмешкой глядел на Люгера. Тот вытер пот со лба. Происходящее казалось ему нелепым сном, в котором может случиться все, что угодно.
Варвар вышел из круга, очерченного воронками, и голубой свет померк. В тот же момент лицо лже-баронессы исказила невероятная гримаса, а из груди вырвался долгий вой, как будто что-то пожирало ее внутренности. Вой был слишком долгим и совсем уже нечеловеческим. В судорогах она подняла лицо кверху и открыла рот. Голова снова начала деформироваться - глаза и нос отъехали чуть ли не на затылок, а рот превратился в огромный зияющий колодец. Зубы и язык почернели и втянулись в стенки этого колодца. Тело муляжа стало оплывать, меняя форму и цвет; Люгер увидел, что по лоснящимся поверхностям воронок пробегают струи какого-то вещества. Вой перешел в низкий гул, исходивший изнутри того, что когда-то было почти точным подобием человека.
Наконец, черный вихрь вырвался изо рта баронессы и стал по спирали подниматься вверх. Его сопровождала туманная струя, истекавшая из лебединого клюва; потом они слились в единое облако. Оболочка муляжа съежилась и опала, как кожа, снятая с тела. Все внимание Стервятника было приковано к этому зрелищу, поэтому он не заметил, как исчез замок Крелг. Скорее всего, это произошло постепенно. Стены растворились за струящимся занавесом, сотканным из тьмы и волшебного голубого света.
Черный вихрь уходил все выше и выше, достиг уже несуществующего свода и вскоре превратился в хмурое облако на светлеющем небе. Но ветры пустыни были не властны над ним. Облако приобрело вытянутую форму и поплыло, изгибаясь, как пресмыкающееся, в сторону от яркого пятна, напоминавшего солнечный диск, спрятавшийся за мутной пеленой туч. Очень скоро оно совсем исчезло из вида.
Вместе с ним исчезли удушливая полутьма и давящее замкнутое пространство, пронизанное мертвым лиловым светом. Люгер, Арголида и Кравиус стояли в окружении варваров среди развалин, таких древних, что в них с трудом угадывалось творение чьих-то рук. Вокруг развалин расстилалась равнина, гладкая, как стол, а над нею было тускнеющее небо, в котором глубокая синева приближающейся ночи сливалась с розовыми красками заката. Кое-где уже были видны наиболее яркие звезды, не знакомые людям, пришедшим с севера. Натиск холодного свежего ветра показался Стервятнику очистительным омовением. Внутри круга из черных воронок остались только сморщенные оболочки, похожие на обрывки пергамента.
Наваждение отступило полностью. Фальшивый замок Крелг исчез вместе со всеми своими обитателями, но Люгер не мог поручиться в том, что не попал в другую, еще более изысканную ловушку. Цепь иллюзий могла оказаться бесконечной и он хорошо понимал это. Его тревожили слова варвара о том, что черные маги Морморы не ограничатся одной попыткой вернуть себе Звезду Ада. Он представил себе, что произошло бы, если бы обитатели пустыни с их невероятным оружием и неизвестной магией чуть запоздали. Он последовал бы за лже-баронессой куда угодно, хоть в самое чрево черного лебедя, и нашел бы там быстрый конец, а может быть, бесконечное и безысходное страдание. Но уж во всяком случае, не Сегейлу. Он вздрогнул, вспомнив взгляд Сферга, и постарался снова побыстрее забыть о нем.
41. ВЫМЕРШИЙ ГОРОД
Несмотря на стремительно сгущавшиеся сумерки, небольшой отряд, состоявший из девяти всадников, продолжал двигаться в сторону предполагаемого юга. Люгер, Арголида и аббат находились в середине отряда и до сих пор не знали, кем считать себя - пленниками или гостями.
После того, как замок-призрак был уничтожен, среди развалин появились оседланные лошади варваров, причем в достаточном количестве. Эти животные почти ничем не отличались от своих северных собратьев, за исключением того, что они повиновались мыслям всадника. Люгер обнаружил это сразу же и посчитал весьма удобным. Был момент, когда ему нестерпимо хотелось вытрясти из аббата все, что тот знал о Месте Пересечения, иллюзорном замке, южных варварах и о самом себе. Потом он понял, что это уже ничего не изменит.
Взошла луна, но ее полный сияющий лик был виден недолго. Вскоре она скрылась в рваной пелене облаков и с тех пор ее свет стал изменчивым и тусклым. Равнина сделалась однообразно мрачной. При движении варвары пользовались такими же картами, начертанными на медных дисках, которые Люгер незадолго до этого видел в руках Кравиуса. Иногда путь им преграждали гигантские овраги с отвесными стенами и скалистым дном; отряд несколько раз менял направление и вскоре Люгер окончательно запутался. Кравиус оставался безучастным, Арголида терпеливо ждала развития событий. Ни у кого из троих не было иного выбора.
Однажды ночной переход был омрачен зловещим видением. На равнине перед отрядом появилась тень, вызвавшая ропот среди варваров. Лошади замедлили бег, по-видимому, повинуясь подсознательным желаниям всадников. Люгер даже почувствовал, как животное шарахнулось под ним, и удержал ее настойчивым мысленным приказом. Секундная паника охватила его; он огляделся, но варвары как будто окаменели в седлах. Лицо графини Норгус стало смертельно бледным - бледнее, чем луна, мелькавшая в разрывах туч.
Тень превратилась во всадника на безволосой полупрозрачной лошади, как будто Бог создал ее из жидкого стекла. Всадник же казался существом из крови и плоти, но у него была очень странная плоть. Когда он приблизился, Люгер увидел его лицо - жуткую белую маску с черной трещиной рта и провалами глазниц, слишком глубокими, чтобы в них можно было разглядеть зрачки. На бедрах всадника лежал великолепный меч без ножен, сиявший под луной, как сотни алмазов, - оружие, поражавшее своим неземным совершенством. На плечи незнакомца была наброшена искрящаяся шкура с длинной, как будто металлической шерстью, издававшей тихий и ни с чем не сравнимый звон. Под эту волшебную подлунную музыку всадник плавно скользил мимо, как призрак, даже не повернув голову в сторону отряда. За его головой плыло какое-то облако, поглощавшее свет луны и звезд, - мрачная тень, пугающая своей непостижимостью. Мистический ужас и оцепенение охватили даже Стервятника, не говоря о варварах.
