Генри Каттнер - Хогбены, гномы, демоны, а также роботы, инопланетяне и прочие захватывающие неприятности
— Видишь? — спросил он.
— Может, перекинемся? — предложил Донн, обращаясь Трейси. — Мы так давно не играли между собой.
Трейси заколебался.
— Ну, ладно. Одну или две сдачи… но я не собираюсь рисковать. — Он знал, что Донн играет честно, иначе отказался бы сразу.
Виски стояло на столе. Донн налил и раздал стаканы.
— Я немного играл в самолете, но хочу проверить, действует ли мое счастье в Калифорнии. У меня была полоса удач в Хайалиа. Ваше здоровье!
— Сколько за вход? — Хаттон весь сиял.
— Пятьсот.
— Ого!
— Пусть будет сотня… для начала, — усмехнулся Донн. — Идет?
Хаттон кивнул и достал бумажник. Трейси сделал то же самое, пересчитал банкноты и часть обменял на жетоны. Оба местных молча пили виски.
Первый кон был небольшим, и взял его Донн. Хаттон забрал следующий, а Трейси — третий, приятно полный голубых жетонов.
— Еще одна сдача, и я выхожу, — заявил он.
— О… — протянул Хаттон.
— Оставайся, если хочешь, — сказал Трейси. — Игра идет честная, но Донн мастер своего дела.
— И всегда был таким, — вставил Донн. — Даже в детстве. Останься еще, Сэм.
Трейси пробовал дотянуть до стрита, но бесполезно — Донн выиграл. Он забрал кучу жетонов, а репортер встал.
— Вот и все, Барни. Сделаем это интервью и побежали. Или я один пойду, если Хаттон хочет еще поиграть.
— Останься, — повторил Донн, глядя Трейси в глаза.
— Извини, но…
— Послушай, Сэм, — решительно заметил Донн, — у меня такое чувство, будто ты мне кое-что должен. Почему ты не хочешь честно поиграть? Я слышал, ты твердо стоишь на ногах. К чему эта излишняя осторожность?
— Э-э… ты настаиваешь? — нервно спросил Трейси.
Донн усмехнулся и кивнул. Репортер сел и угрюмо уставился на карты.
— Думаешь, крапленые? — спросил Донн. — Хочешь сам раздать?
— Ты не играешь краплеными картами, — согласился Трейси. — О, черт возьми! Дай-ка еще жетонов. Было бы о чем беспокоиться.
Он опорожнил бумажник.
— Чек возьмешь? — спросил он через четверть часа.
А полчаса спустя уже подписывал вексель.
Игра была быстрая, резкая и рискованная. Она была честной, но от этого не менее опасной. Законы причинности то и дело получали солидные пинки. Некоторые люди обладают талантом к карточной игре, этаким шестым чувством, основанным на хорошей памяти и прекрасном знании психологии. У Донна такой талант был.
Счастье склонялось то в одну, то в другую сторону. Вход в игру становился все дороже, и вскоре Трейси снова начал выигрывать. Они с Берни неплохо заработали на этой игре, и через полтора часа только он и Хаттон оставались за столом. Не считая, разумеется, Донна.
Один раз Трейси показалось, что партнер блефует, и он проверил, но ошибся. Тем временем ставки росли. Наконец. получив неплохую карту, он пошел вверх. Донн принял и Хаттон тоже. Трейси заглянул в свои карты и выдвинул на середину стола столбик жетонов. Затем выписал еще один чек, докупил жетонов и добавил. Хаттон спасовал. Донн принял и добавил.
Передвигая на кон последние жетоны, Трейси вдруг осознал, что полностью опустошил свой счет. Одновременно в кармане брюк он почувствовал необычное тепло.
Книга!
Может, на обложке появился номер очередной страницы? Трейси не знал, радоваться ему или беспокоиться. Заглянув в горевшие возбуждением карие глаза Донна, он понял, что тот хочет добавить в очередной раз.
А ему нечем было отвечать.
Он резко поднялся.
— Прошу прощения. Сейчас вернусь. — сказал Трейси и, прежде чем Донн успел возразить, направился в ванную. Как только дверь закрылась, он вынул книгу из кармана. На сверкающем белом фоне виднелись черные цифры: 12.
А сообщение гласило: «Он блефует».
— Чтоб меня черти взяли! — буркнул Трейси.
— Это неизбежно, — заметил тихий голос. — Однако такая способность к предвидению встречается не часто. Верно Бельфагор?
— Да брось ты! — прозвучал хриплый ответ. — Вечно эта болтовня. Нужно действовать быстро, резко и кроваво.
Трейси огляделся, однако не заметил ничего необычного. Нащупав за спиной ручку, он открыл дверь и вновь вышел в комнату, где ждали Донн и все остальные.
Правда — он заметил это, как только повернулся — это была не та комната.
Точнее говоря, это вообще не было комнатой, а напоминало оживший сюрреалистический пейзаж. Над головой было серое пустое небо, а плоская равнина с удивительно искаженной перспективой тянулась до небывало близкого горизонта. Тут и там лежали странные предметы, присутствие которых не имело никаких разумных оснований. В большинстве своем они были наполовину расплавлены.
Прямо перед Трейси сидели рядком три существа.
Одно было худым человеком с большими ступнями и головой единорога, второе — угрюмым голым гигантом с кривыми рогами и львиным хвостом. А третье… ого! Печальные глаза вглядывались в Трейси с украшенной короной головы. Кроме этой головы из пузатого тела на двенадцати паучьих ногах росли головы жабы и кота — воплощенная адская троица. '
Трейси оглянулся. Дверь через которую он сюда вошел по-прежнему была на месте, однако то была просто дверь стоявшая без поддержки и дверной рамы. Более того, она была заперта снаружи, в чем он убедился, дергая за ручку.
— Быстро, резко и кроваво, — повторил тот же хриплый голос, шедший из пасти мрачного гиганта со львиным хвостом. — Можете мне поверить.
— Вульгарность, снова вульгарность, — буркнул антропоморфный единорог, сплетая ладони на колене — Ты реликт мрачных времен, Бельфагор.
— А ты просто осел, Амдусциас, — заметил Бельфагор. Трехголовое паукообразное существо молчало и пялилось на Трейси.
— Итак, человек, поговорим, как демон с мужчиной, — сказал Амдусциас, кося на кончик своего рога. — Есть ли у тебя какие-нибудь желания?
Трейси прохрипел что-то нечленораздельное, но потом все-таки обрел голос.
— Ж-ж-желание? А почему? Где? Как я здесь оказался?
— У смерти тысяча с лишним ворот и открываются они в обе стороны, сообщил ему Амдусциас.
— Но я еще не мертв.
— Верно, — неохотно признал демон. — Но будешь. Непременно будешь.
— Клык, рог и коготь, — вставил Бельфагор.
— А где же я нахожусь?
— Это Задворки, — объяснил Амдусциас. — Бэл создал их специально для нашего рандеву, — он взглянул на трехглавого монстра. — Нас прислала Мег. Ты ведь знаешь Мег правда?
— Да… Да, я знаю ее. — Трейси облизал губы. Он вспомнил о книге и дрожащей рукой поднес ее к глазам. Номер на обложке не изменился: 12.
