Артем Колчанов - Возвращение «Иглы» (фрагмент)
Видели ли подобные "сны" ребята? Выяснить нужно, но осторожно. Только как это сделать?
– Младший, это я тебя разбудил?
– А кто же ещё. Крутился, как бешенный, скрипел, ногами колотил. А в конце и вообще свалился носом в пол.
Я снова потрогал нос. Побаливает, но не особо. Младший же продолжал:
– Думал, что тебе что-то интересное приснилось, энергичное.
– Да уж, и интересное, и энергичное. Аж до рожи, если такое сбудется. Приснилось, будто бы я подслушиваю разговор Рэя и Яса. Рэй чуть ли не волосы на себе рвёт. Говорит, будто бы наша четвёрка практически погибла, и ничто нам не поможет. Что он сам ничего не понимает и не может исправить… Я уж чуть ли не подумал, что это не сон. Тебе ничего такого не приснилось?
– "Такого" - нет, - сказал Младший и тяжело вздохнул.
– Тяжело вздыхаешь. Тоже кошмары?
Младший сначала ничего не ответил, только заворочался на полке, один раз, другой. Потом спустился и сел у меня в ногах. Очевидно, он сначала не хотел рассказывать о своих снах, потом всё же решился:
– Мне приснилось, что я вернулся домой. Туда, домой, ну ты понимаешь куда… Не так, словно бы ничего не произошло. Мне казалось, что всё абсолютно реально: звуки, запахи, разные мелочи, всё абсолютно логично… Видел папу и маму, они так обрадовались, что я вернулся, спрашивали, куда я внезапно исчез и где был… Мама плакала, папа ругался… И мне казалось, что стоит только как следует захотеть, и я останусь там навсегда.
Я поднялся, сел рядом, похлопал по плечу:
– Как только вернёмся, выскажем Рэю всё, что думаем о нём и о его методах.
– Думаешь, это он виноват?
– А кому ещё больше такое доступно… Интересно, чем он сегодня "порадовал" ребят?
– Спросим - расскажут.
Дверь в каюту распахнулась:
– Подъём, - прокричал Серёжка и только после этого заметил, что мы не спим, и смутился, - ну вот, такое удовольствие сорвалось - вытащить вас "тёпленькими" собирался, а вы сами поднялись.
– Не считай нас засонями.
– Ладно, не считаю. Но увильнуть от утренней разминки не позволю. Форма для разминки самая подходящая. Поднялись, построились и за мной бегом, марш.
Загонял нас Серёжка основательно, но и сам загонялся ничуть не меньше нас. Но, не смотря на всё это, настроение у нас ощутимо поднялось и дошло даже до откровенного дурачения. Которое выразилось в том, что не желая друг другу уступать, мы забрались под душ втроём, устроили там ледяной "потоп", потом такой же, но чуть ли не кипяточный. Потом подводное плавание с "утоплением" первого попавшегося под руки или ногу.
Когда же успокоились, обсушились и оделись, Серёжка рассказал, как они с Виком затопили квартиру на Дивере, вот почти так же повеселившись в душе. Хотя в том "потопе" виновата была Серёжкина мама (не надо было дверь открывать), но досталось за это понятно кому (естественно не ей, а тем, кто использовал душ не по назначению).
Позавтракали в столовой корабля, но из своих продуктов - есть рационы никому не хотелось, если есть что-то другое. Запас продуктов и наша печка уже были кем-то перенесены сюда. Наверно Рель, перед тем, как заступить на дежурство, постарался.
После завтрака все вместе отправились в рубку, где откровенно скучал Рель. Он развалился в кресле и рассматривал свои ногти. Это говорило о том, что всё, что было более-менее интересно, они с Серёжкой уже пересмотрели и перепробовали. И оставалось только ждать перемен в виде новостей от кибермозга.
– Ничего? - прямо с порога спросил Серёжка.
– Ничего, - вздохнул Рель, - располагайтесь, будем вместе ждать.
– Нельзя никак посмотреть, что же творится в кибермозге? - спросил Младший.
Рель отрицательно помотал головой:
– Только средствами самого кибермозга, а он молчит.
– Что будем делать, если он не очнётся?
– Ждать, когда очнётся.
– А вообще, - спросил я, - возможно оживить корабль без кибермозга?
– Он и так ожил.
– Ну, ты понимаешь, что я имею ввиду.
– Невозможно, всё завязано на него. Кроме систем жизнеобеспечения, транспорта и аварийного преобразователя. Запустить эстроны мы не сможем, запустить двигатели не сможем, не говоря уж о пространственной установке.
– Неужели всё завязано на один кибермозг? А если с ним в реальном полёте что-то случится, сразу всё? Ни у одной из жизненно важных систем нет автономного управления?
– Ты считаешь, что кибермозг корабля - это тот самый шарик кристаллосхем и только?
– Ага, - признался я, - а разве не так? Мне и Вик говорил, и Рэй.
– Шарик - это главный базовый модуль-ядро. Но на корабле составными частями кибермозга являются расширительно-управляющие модули, находящиеся непосредственно на управляемых устройствах и системах. Центральный модуль программирует и контролирует их, управляет ими, а уже они управляют оборудованием, хотя возможно и прямое управление, в случае их неисправности. В случае же повреждения центрального ядра, они до конца отрабатывают программу и останавливают системы. После чего их можно программировать и без центра.
– Ну вот, можно же.
– Если бы они были не пустые, а они пусты, как после изготовления… Ещё не так давно я считал, что такое вообще чуть ли не принципиально невозможно.
– Ну а вообще, на самом деле, существует способ столь кардинально уничтожить информацию?
– Не повредив сами носители? Не представляю.
– Может быть, если они пролежат достаточно долго?
– Младший, не говори глупостей. Информационная запись на кристалл разрушается только при разрушении самого кристалла, или при записи на её место другой информации. Но даже в последнем случае значительную часть информации можно восстановить…
– Но ведь как-то записывают эту информацию.
– Записывают. Но воспроизвести случайно эту комбинацию невозможно даже теоретически… А у нас тут пустой кибермозг и пустые модули.
– А какой вообще самый долговечный и надёжный носитель информации?
Рель почесал затылок, собрался было ответить на вопрос Младшего, но не успел, потому что главный экран перед нами включился сам, показывая, что восстанавливающийся кибермозг уже обретает собственную волю.
– По креслам, - шипит Серёжка, - Ив, активируй стартключ, быстро.
Уже через пару секунд мы были в креслах. Четверо в трёх креслах. Младший устроился чуть ли не на коленях у зловеще шипящего Серёжки.
Экран осветился только после того, как я активировал стартключ. Несколько секунд на нём покачивалась незнакомая никому из нас эмблема, представляющая собой богато украшенный разными несообразностями и излишествами ноль. Потом её сменил плотный и мелкий текст на общеземном языке.
