И Крупеникова - Предел бесконечности
Индивид неохотно подчинился. Но напоследок все-таки еще раз сжал в кулаке шипастый стальной узел. Глеб усмехнулся и показал ему свои ладони, на которых не осталось ни единого пореза.
- Это человеческое свойство? - с сомнением спросил Ростислав и осторожно стер с руки остатки свернувшейся крови.
- Да. Но так умеют далеко не все. У тебя это впереди.
Дома. Глеб остановился и с удовольствием открылся земле. Лес распахнул ему дружеские объятия, опьянил духом хвои и влажной коры. Апрельская ночь говорила с человеком на все голоса. Сварливо ухал филин в далеком ельнике. Весело балагурил с сосновыми корнями весенний ручеек. Чавкал недовольный мокрый мох.
Глеб почувствовал на себе внимание друзей. Смотрели с интересом, Тамара с пониманием. А один слушал. Парень прикусил счастливую улыбку. Не пришло еще время для восторга. Но... Всеволод слушал лес вместе с ним.
- Здесь переждем, - Глеб показал на заросли можжевельника и тихо посвистел.
- Кого ты зовешь? - удивилась Анна.
- Сейчас увидишь, - и повторил "позывной".
Из чащи донеслось радостное - "гав". По уши грязный, Черныш налетел на хозяина черной торпедой и едва не сбил с ног. Морду псу пришлось зажать, чтобы он не излил свой восторг на всю округу. Затем его внимание переключилось на Тамару, и в можжевельнике началась рычаще-сопящая возня.
- С такой охраной вам тут будет спокойно, - попытался пошутить Орион и вновь тревожно оглянулся туда, где осталась база.
- И думать забудь, - отрезал Глеб. - Вместе пойдем.
- Втроем, - подошел Ростислав.
Анна сидела на широком пне, кутаясь в пиджак немого индивида, и жалобно смотрела на мужчин издали. Все, чего она жаждала сейчас, это уйти подальше от железобетонной утробы, где провела десять беспокойных дней. Уйти вместе с Орионом и с теми, кто стал ее новой семьей. Тамара бесшумно приблизилась к Анне и положила руки ей на плечи.
Глеб посмотрел на девушек, на Всеволода, возле которого уселся пес, и тоном, не терпящим возражений, сказал.
- Нас - четверо мужиков. Двое здесь, двое пойдут к базе. Арифметика ясна?
Ростислав опешил, а Глеб незаметно подмигнул Ориону.
- Да, - кивнул индивид и внятно добавил. - Но мне обстановка там, - он показал на скрытую за деревьями колючую проволоку, - не нравится.
Мне тоже, - подумал Орион, вспомнив про отключенную сигнализацию, но предложение Глеба было разумным, и спорить он не стал.
Мертвая ограда безропотно пропустила мужчин на территорию секретного объекта. Они прошли в зарослях по периметру, пока не показались очертания дороги, ведущей к зданию лаборатории. Глеб сделал знак укрыться в кустарнике. Орион не понял причины маневра, но указание выполнил. В безмолвии потекли минуты.
- Почему мы затаились? - шепотом спросил молодой человек, не дождавшись от друга объяснений.
- Моторы, - тихо ответил Глеб. - Пять или шесть крупных машин.
Скоро и Орион услышал приближение грузовиков. В сумраке появились дрожащие пятна фар. От лаборатории друзей отделяло метров семьсот, но даже с этого расстояния было видно, как пять фургонов остановились полукругом перед основными воротами, и из них высыпали люди в блестящих костюмах химической защиты. Гром взрыва встряхнул апрельскую ночь. Зашумели перепуганные птицы. Эхо прокатилось по лесу и завязло в кронах.
- Зачистка, - выговорил Орион, не веря своим глазам.
- Охрану вывезли заранее, - подсказал Глеб.
- Там же люди!
Глеб ухватил друга за рукав и притянул к земле.
- Не высовывайся. Про нас не знают, но лучше не создавать щекотливых ситуаций.
Еще полтора часа мужчины лежали в укрытии и наблюдали, как солдаты в специальной униформе выводят и выносят людей и рассаживают их по фургонам. Орион до боли в глазах всматривался в далекие силуэты. Несколько теней показались ему похожими на нескладную фигуру Филиппа. Но насмешница-ночь обезличила всех.
Три машины уехали, возле двух оставшихся выстроились солдаты.
- Сейчас начнут прочесывание, - обречено вздохнул Орион.
- Вряд ли. Официально нас на базе вообще не было. Даже тебя Филипп не включил в кадровый реестр, - Глеб позволил себе расслабиться. - Люди будут помнить нас, но для бюрократической машины мы навсегда останемся "невидимками".
- Наверное... Куда это их понесло?
Военные возвращались в здание.
Вскоре ахнул новый взрыв. За ним другой. Третий.
- Это внутри, - Глеб припал ухом к земле. - Решили не церемониться и громят все скопом.
- Я не заметил, чтобы Филипп выходил, - Орион напрягся всем телом, будто надеялся одним рывком перенестись в горящую лабораторию.
- Всё. Поздно, - прошептал Глеб.
Орион прижался виском к влажному душистому мху.
- Я ненавижу это слово - "поздно". Я опоздал дважды, и двое погибли из-за меня! Стас и.. доктор Жулавский.
Глеб перевернулся на бок и опустил ладонь на его руку.
- Как бы ты ни был силен, отважен, умен, остаются вещи, которые влияют на тебя, а ты на них никак не можешь повлиять. Не вини себя. Просто - помни.
- Мне больно, Глеб.
- Я знаю, братишка. Держись. Ты нужен Анне, Ростиславу и Всеволоду. Спрячь свою боль ради них. Они тебя слышат. У вас впереди большая жизнь и вам предстоит пройти ее вместе.
- А ты и Тамара? - Орион поднял голову.
- Земля - это бескрайний простор добра, ненависти, безразличия, любви, тупиков и открытий. И все мы - частица дива человеческого. Того самого, которое не разглядели на земле ни Ольга, ни ее сын... Дорог много, только выбирай. Сначала мы с Томой заглянем домой, я обещал отцу вернуться к посевной. Проводим вас до города и как раз успеем. А там решим, куда дальше.
- Я хочу верить, что наши дороги где-нибудь пересекутся.
- Я тоже. Земля, брат, она круглая!
___________________
Глеб и Тамара вышли к реке. Черныш тотчас влез в воду, облаял водомерок и, выскочив на берег, кинулся по лугу за молодой бабочкой.
- Глеб, а Глеб, - девочка смахнула с лица распущенные русые волосы. - А все-таки, где твой горизонт?
- А во-он он, впереди.
Она звонко рассмеялась.
- Неправда. Ты говорил, что горизонт возле леса, потом - у реки. Мне кажется, что ты давным-давно прошел сквозь него. Как в песне, которую ты мне однажды спел.
Он, прищурившись, посмотрел вдаль.
- Да-а. Предел бесконечности. Он вокруг нас, и он остается впереди.
- Ага, - в больших синих глазах заблестела хитринка. - А знаешь, что я думаю? Я думаю, что каждый человек должен стать горизонтом. Как ты. И не спорь! - она взяла его за руку и развернула к себе лицом. - Ты стал горизонтом для Ориона, Анны, для Ростислава и Всеволода, для ученых в лаборатории, даже для дразнилки-Димки. И для меня.
Глеб изумленно смотрел на Тамару.
- Мы с тобой как две колеи на дороге: идут себе рядом и идут, - продолжала Тома с едва заметной грустью в бодром голосе, - но они никогда не пересекаются. А я так не хочу. Мне пора стать взрослой и сильной... Я вот что сделала.
