Наталья Иртенина - Аут
Сорок минут такого истязания показались ей непосильным трудом. Она села на подвернувшийся в зарослях пенек и пригорюнилась. И вдруг, оглянувшись, увидела совсем близко просвет в деревьях. В просвете голубело небо и играло солнце. Она сгоряча решила, что уже добралась до дороги, и, издав радостный клич, полезла напролом через колючие кусты.
Но вместо дороги обнаружила нечто более удивительное. На крошечной прогалине стояла настоящая, целая и невредимая, готовая к употреблению «тарелка». Не веря глазам, девушка обошла ее кругом, ущипнула себя, потрогала корпус машины. В самом деле настоящая!
– Вот это да! – сказала она, присвистнув. – Не знала, что в лесу живут «тарелки».
Она отодвинула дверцу и влезла внутрь.
– Эй, ты живая?
– Меня зовут Борис, – недовольным голосом ответила машина. – Попрошу освободить салон.
– Еще чего. Я тебя нашла, и теперь ты моя. Давай взлетай.
– Я не ваш, номер джи-би-восемь-ноль-три-пять-девять-один-кси-бета, отсутствующий в моей базе данных. Я – казенное имущество. Освободите салон.
– Заткнись, я тебе говорю, и отвечай толком – кто тебя сюда поставил?
– Во-первых, я не могу отвечать, заткнувшись. Во-вторых, вы не можете мною распоряжаться. Освободите салон.
– Вот заладила.
– И прошу заметить – я пока еще он, а не она.
Фейри принялась беспорядочно жать на кнопки панели ручного управления. Водить машину она не умела, всегда пользовалась только автоматическим режимом, но решила просто позлить несговорчивую «тарелку».
– Взлетай, или я тебя сломаю!
– Прекратите хулиганить.
Что-то щелкало, загорались и гасли индикаторы, появились и исчезли вибрация, треск, гудение. Машина тотчас пресекала все неумелые и деструктивные действия незваной пассажирки.
– Все мужики козлы, – разозлившись, сказала Фейри. Это ударное определение противоположного пола всегда действовало на нее успокаивающе. Потому что – чего другого ожидать от заведомых тупиц и мерзавцев? Пакости и гнусности – это у них в крови. Тут уж ничего не поделаешь.
– Простите, я не уловил смысла этой формулировки. Не могли бы вы…
– Скотина ты!! – энергично перевела Фейри.
– Почему? – опять не понял Борис.
– Потому что мужик. Тупой и никчемный, как все они.
– Я извиняюсь, но моя полезность лично у меня не вызывает сомнений, – гордо возразил Борис. – И вы, как я догадываюсь, во мне нуждаетесь.
– И к тому же слишком много о себе мнящий, – зло добавила Фейри. – А всего достоинства-то – два яйца и хрен посередке.
– У меня нет яиц, – сказал Борис, подумав.
– Тогда какой ты на фиг мужик?
– Вы тоже советуете мне сменить пол? – озадачился Борис.
– Что, уже предлагали? Правильно делали. Будь проще – будь бабой. По крайней мере, тупым занудой быть перестанешь.
– Мне нужно обдумать ваши слова.
– Думай, думай. Только недолго. Мне вообще-то в город надо. И еще кое-куда.
– Мне велено ждать здесь. Только по истечении пяти дней…
– Кем велено?
– Я не разглашаю сведений о своих пассажирах.
– Да и хрен с тобой. Стой здесь хоть до конца света. Только сначала отвези меня в город. Черт побери, ты должен отвезти меня в город! Иначе я сдохну в этом проклятом лесу!
– Вы попали в беду? – осведомился Борис.
– Да, я попала в беду, – смирно ответила девушка. – И мне нужна помощь.
– Недавно я узнал, – помолчав, сказал Борис, – что высшее удовольствие для машины – жертвовать собой ради людей…
– Никто тебя не заставляет ничем жертвовать, – поморщилась Фейри.
– …и теперь я хочу, – не слушая ее, пафосно возгласил Борис, – испытать это удовольствие на деле.
– Хороший мальчик.
– Но не за просто так, – предупредил он.
– Все мужики козлы, – обреченно повторила Фейри свою мантру. – Сначала предлагают принять их жертву, потом просят оплатить.
– Вы расскажете мне, чем отличаются мужчина и женщина.
– И это все? – удивилась она.
– Для меня это важно.
– Да запросто! Но не раньше, чем ты полетишь, куда я скажу.
– Куда вы хотите?
– Карту на экран дай… Вот сюда. К Горькой Луже.
– Двадцать минут лету, – сообщил Борис и начал медленно подниматься вверх.
Когда лес остался внизу, он развернулся и лег на курс.
– Начинайте, – попросил он.
– Ну…
– Предисловие про козлов можете опустить.
– Без тебя разберусь. Значит, так. Физиологию тоже опустим, потому что не она тебя интересует, так?
– Меня больше интересуют психологические аспекты. Так сказать, ментальность.
– Вот-вот. С ментальностью у них, мужиков, я имею в виду, совсем плохо. В смысле ментальность у них хиловатая. И поэтому загребущая. Все под себя гребет. Мужик приспособлен только для того, чтобы брать. Потому что ничего своего у него нету. Он только берет и имеет. А потом бросает, когда отымеет по полной.
– Интересное наблюдение, – заметил Борис. – А что же женщины?
– О, бабы – это совсем другой пошиб. Бабья ментальность – это сила. Ее ничем не свернешь. Баба всегда стоит на своем. Ей чужого не надо. А за свое – горло перегрызет. Только добрая она, баба. Потому и мягкая. И глупая тоже поэтому. Ну вот скажи, зачем бабе свое отдавать какому-нибудь козлу?
– Не имею представления.
– То-то же не имеешь. Фиг вы, мужики, нас когда-нибудь поймете. Мы и сами себя не понимаем. Но одно я знаю точно. Бабам на роду написано отдавать. Баба дает – мужик берет. Баба не дает – козел все равно берет. Потому что, гад, знает – она потом решит, что сама ему дала и правильно сделала. И еще даст. Только другого он не знает – не могла она ему не дать. Жалко ей, понимаешь, убогих. А отбрыкивалась, потому что гордость. И тоже – не безразмерная она, баба, чтоб всем давать. Ну, осознал теперь, кто лучшая половина человечества?
– Насколько я понял, выходит, что наибольшее удовольствие для женщины – жертвовать собой ради мужчины?
Фейри подумала и сказала:
– Звучит дико, но выходит так.
– Склонность к самопожертвованию проистекает из наличия сильной воли к жизни, – сообщил Борис.
– Это кто тебе сказал? – поразилась Фейри.
– Не знаю. Наверное, из личного опыта, – скромно ответил Борис.
– Мне нравится. Как ты говоришь – сильная воля к жизни? Круто. Надо запомнить. Только что это значит?
– Минуточку, сейчас сформулирую. Ага, вот. Я думаю… точнее, мне кажется, все время отдавая, индивид самоутверждается в мире. Он как бы растет, разбрасывает самого себя и тем расширяет свою жизненную сферу. Это сильная воля к жизни. А все время только забирая, индивид самоуничтожается. Как бы исчезает под ворохом чужого забранного добра. Растет, так сказать, в обратную сторону. Это слабая воля к жизни. Если вы меня понимаете.
