Евгений Нестеренко - Тень ведьмы
- Что ты, что ты! - вскричал Издерий. - Я такого не говорил. Как можно! Господь несравненно сильнее диявола. Только раз уж сатана зло творит, то, выходит, делает он это с божьего попущения.
- Зачем же это богу нужно?
- Нужно. Это наказание нам за грехи наши.
Яну надоели все эти рассуждения.
- Ладно, - сказал он, вынимая меч из ножен, - хватит болтать. Пора.
- Как, уже?!
- Да. Нечего тут рассиживаться, еще упустим кого-нибудь, - Ян взял в другую руку факел и пошел к двери.
Клерики нерешительно последовали за ним.
Свет в доме не горел. Внутри было тихо. Поковырявшись некоторое время с замком, Марк открыл его. Засовы на двери либо отсутствовали, либо не были задвинуты, потому что дверь распахнулась, стоило лишь клерикам управиться с замком.
Ян вошел первым. Широкая прихожая разделялась на два коридора. Один, по-видимому, вел на кухню, а второй в жилые комнаты. Ян знаком указал Издерию сторожить коридор, а сам с двумя другими клериками прошел на кухню. Здесь что-то готовилось. На огне стоял большой котел, накрытый крышкой, а в печи прятался пузатый горшок. И ни одной живой души. Можно было подумать, что блюда готовятся сами.
Ян зажег от пламени печи факел и осмотрел кухню повнимательнее. Ничего особенного он не заметил - обычная кухонная утварь, большая печь и продуктовый шкаф. Ян заглянул в котел. Оттуда пахнуло гусиным бульоном.
Вместе с Марком они вытащили горшок из печи стоявшим рядом ухватом. В горшке оказалась какая-то коричневая каша вперемешку с луком.
- Что это такое? - шепотом спросил Марк.
Ян взял ложку, помешал в горшке, зачерпнул и понюхал.
- Похоже на жареную кровь.
Марк побледнел и со страхом посмотрел на горшок.
- Чего ты? - спросил Ян спокойно. - Может кровь гусиная.
- В таком-то количестве? И котел этот с супом... Вдова одна живет, зачем ей столько-то готовить? Не-е-ет, что-то здесь нечисто!
Ян не возражал. Он собирался было обследовать содержимое продуктового шкафа, когда из коридора донесся шум, а затем и отчаянный крик.
Чуть не сбивая друг друга с ног, клерики кинулись на крик.
В коридоре они увидели распростертое на полу тело Издерия и две открытых двери - наружную и ведущую в комнаты. Ян перепрыгнул через клерика и влетел в гостиную. Он увидел полуодетую женщину, открывающую окно.
- Стой, ведьма! - крикнул он, подбегая и хватая женщину за руку.
Развернул ее рывком, придвинул факел к лицу. И онемел. Всего он ожидал. Только не этого.
- Ян?! - женщина уставилась на него изумленным взглядом.
- Да, Любава, это я... - смог наконец выдавить из себя Ян. - Или ты теперь не Любава? Я забыл, тебя же следует называть Тийаной.
Подбежавшие клерики наблюдали за ними, не зная, что и сказать. Ведьма не сопротивлялась, не пыталась колдовать и призывать на помощь демонов. И, похоже, она знала Яна. А он знал ее.
- Не ожидала я тебя при таких обстоятельствах увидеть... - протянула ведьма, непонятно чему усмехаясь.
- Я тоже. Ну что ж, у нас еще будет возможность поговорить, а пока что...
Ян достал веревку.
- Что это значит? Ты собираешься меня связать? И вообще, что это за люди?
- Вопросы будут потом, - сухо ответил Ян. - Давай руки...
- У-у-у, ведьма! - Издерий замахнулся плетью, но ударить не посмел.
Ян потер уставшие глаза.
- Ладно, Издерий, хватит ругаться. Ты лучше толком объясни, что же там в доме произошло.
- Что тут рассказывать? Стоял я у двери, стоял. Слышу - стонет кто-то. Ну, приоткрыл я дверь, заглянул. А эта стерва там с инкубом развлекается! Только я себя крестным знамением осенил, как демон соскочил с нее и - бежать. Попробовал я его задержать, да куда там! Словно тень сквозь пальцы проскользнул. - А шишка у тебя на лбу откудова? - поинтересовался Ян.
- Так это... Упал ведь я! Вот и набил шишку-то.
- Ясно. А что ты в свое оправдание скажешь, Любава? Или Тийана?
Женщина подняла голову, скрипнув цепями.
- Тийана, Ян, Тийана. Любавы больше нет. Что скажу, говоришь? А что мне сказать? Вам ведь все равно. У вас уже все расписано и подписано, небось, а? Так?
- Нам не все равно. Каждый имеет право опровергнуть несправедливое обвинение. Или то, в чем тебя обвиняют, правда?
Ян с надеждой посмотрел на Тийану.
- Скажи, ведь это неправда?
- Это неправда.
Марк полистал протоколы.
- А как ты объяснишь вот это? - спросил он. - Здесь показания свидетелей, подтверждающие твои преступления: сглаз, околдование чужого мужа и смерть своего собственного... Как ты это объяснишь?
Тийана посмотрела на Яна.
- Я буду говорить только с ним.
Ян кивнул клерикам и они вышли из камеры.
- Говори.
- Тебе я скажу все. Да, было. Своего мужа я отравила, правда. И не жалею. Потому что это был не человек, а животное. А чужого сманила. Не сама, одна бабка его заговорила. Но ни его семье, ни ему зла не делала. Потому что люблю его. И он меня тоже. Помоги мне, Ян! Помоги во имя нашей прошлой любви! Я знаю, ты можешь.
Ян поднялся, схватил протоколы, подошел к женщине вплотную.
- Я могу, - неровным голосом сказал он. - Я могу и понять, и простить. Но вот они... - он потряс протоколами, - они не могут! Кто насытит их месть, их жажду справедливости? Кто развеет их страх и злобу? Только смерть. И ты это знаешь.
Ян тяжело дышал.
- Я не знаю, правда ли то, что ты занималась колдовством. Я не знаю вообще, что такое колдовство. Быть может, это зло. Или добро. Я не знаю. Одно мне известно, одна истина: если кто-то нарушает закон, он должен быть наказан. Независимо от того, плохой этот закон, или хороший. В этом мире правда на стороне тех, кто сумел сделать ее законом. Даже если это не правда, а ложь.
Ян бросил протоколы на пол.
- Мне нелегко судить. Я не хочу и не могу судить. Пусть судят те, у кого хватает смелости взять на себя ответственность.
- А если суд несправедлив?
- То вся тяжесть вины падет на несправедливо обвинивших!
- Но ведь ты помогаешь им...
- Нет! В Послании сказано: "Не судите, и не судимы будете". Поэтому я не сужу. Но это, к сожалению, все, что я могу для тебя сделать. Просто не судить. Прости, больше я ничем тебе помочь не смогу.
Ян вышел из камеры, прислонился к стене.
"Я думал, что готов, - прошептал он. - Но, боже мой, как я ошибался!"
ГЛАВА 22
Масляная лампа коптила уже давно, но клерики этого не замечали. Они сидели в небольшой комнате и пили вино. Позабыв про все посты и ограничения. Они пили долго и жадно, словно стараясь загасить какой-то огонь, горевший внутри. Пили, не пьянея и чем больше, тем жаднее. С Охотником они поругались и расстались с ним возле Горного.
Иоанн откупорил очередную бутылку.
- Выпьем за наш провал!
- Почему провал? - не согласился Петр. - Нет, мы все сделали правильно. Кроме одного: не надо было так сразу на графиню с обвинениями накидываться.
