Джордж Мартин - Туз в трудном положении
– Я ему доверял, а он меня предал. И вот теперь, – тут он махнул рукой примерно в направлении Пидмонт-парка, – они считают, что их предал я. Я так устал. Так устал!
Сара бережно раздела его. Уложила под одеяло. Ее обнаженное тело было таким же холодным, как и у него. Долгое время они просто обнимали друг друга и дрожали, пока их мысли и тело пытались успокоиться. Тахион положил ладонь на одну крошечную грудь. Сара лежала у него на руке, указательным пальцем прослеживая линию его губ.
– Наверное, хорошо, что я не на Такисе.
– Почему?
– Я уже давно был бы мертв. Если всего лишь человек, землянин, способен перехитрить меня в такисианской игре…
Он тряхнул головой.
– И что это за игра?
– Интриги. Я знаю Хартманна двадцать лет. И я даже ни разу его не заподозрил!
– Он очень хитер. Я всю жизнь потратила на то, чтобы его выследить… – Ее голос чуть сел и охрип от горечи, – и сломала ее.
– Но теперь ты добилась успеха. Оно того стоило?
– Не знаю.
Она вздохнула, и он ее поцеловал.
Тахион вдруг коротко хохотнул, а потом приглушенно застонал.
– Я понятия не имею, где сейчас мой тринадцатилетний внук. Невероятно, правда? Я так занят своей ролью на великих подмостках жизни, что не успеваю жить. Интересно, каково это – быть обычным человеком?
– Скучно. Тебе не понравилось бы.
Приподнявшись на локте, Тахион заглянул ей в лицо.
– Ты так считаешь?
– Да.
Он снова лег на подушки.
– Не знаю. Иметь жену, детей, друзей…
– У тебя есть друзья.
– Думаю, большинство из них я сегодня ночью потерял.
Сара снова расплакалась.
– Прости! Это все я виновата!..
Тахион прижал ладонь к ее губам:
– Нет, это говорить должен я.
– Рикки меня любил, а он приказал порезать его на кусочки! А я с ним даже не спала.
Такисианец передвинул ладонь на ее живот, запутавшись пальцами в завитках.
– Так давай почтим мертвых, отпраздновав жизнь.
– А разве это не цинично?
– Тш-ш, Сара! Ты слишком много думаешь.
2.00
Обливаясь потом, Джек сел на кровати, опираясь спиной на пышные подушки. В руке он сжимал полупустую бутылку виски. И он уже выкурил две пачки сигарет.
Телевизор работал: там шел старый триллер с Борисом Карлоффом. И Карлофф все время смотрел на Джека глазами Джеймса Спектора. Джек выключил телевизор пультом. Однако теперь сам экран продолжал на него смотреть, так что ему пришлось встать с кровати и развернуть телевизор к стене.
Он знал, что должен сделать. Он не знал, хватит ли у него храбрости это сделать.
Он никогда раньше не делал ничего подобного. Всегда рядом были мистер Холмс или Эрл или еще кто-нибудь, ему давали советы и следили, чтобы все получалось как нужно.
Тайный туз уже два раза чуть было его не убил.
Он гадал, не будет ли третий раз удачным.
10.00
Тахион сидел за подносом с доставленным ему в номер завтраком и мазал маслом кусок тоста, когда из спальни вышел Джей. На нем был один из костюмов Тахиона, и хотя рукава и штанины были чуть коротковаты, выглядел он гораздо более элегантным и ухоженным, чем обычно.
Развалившийся в кресле Блез поднял голову и захихикал. Тахион устремил на внука суровый взгляд:
– Блез, тебе понравилось кататься на багажной карусели?
Парнишка насупился.
– Нет, чувствовал себя идиотом.
– Тогда ради Идеала веди себя вежливо! – велел ему Тахион. – А то я попрошу мистера Экройда телепортировать тебя обратно в аэропорт Атланты.
– Я не виноват, что он смешно выглядит! – обиделся Блез. – Он похож на сливу!
– Это моя одежда, – чопорно напомнил ему Тахион. – И, по-моему, тут наблюдается заметное улучшение!
– А я солидарен с парнем, – сказал Джей.
Блез явно изумился, но тут же ухмыльнулся. Джей вскинул руку, выставив палец, словно дуло пистолета. Блез содрогнулся.
– Попал! – объявил Джей.
Он улыбнулся. Блез – тоже.
Тахион наблюдал за этим с недоумением. Похоже, телепортация его неуправляемого внука через пол-Атланты привела к взаимопониманию. Он вспомнил сказанные как-то Джорджем слова о том, что Блезу сначала нужно научиться бояться человека, и только тогда он становится ему интересен. Тахиону стало грустно.
– Он и так настоящий плут, нечего его баловать, – проворчал Тахион.
– А он ничего, – заявил Джей, придвигая стул к сервировочному столику, – для такисианца.
Он снял серебряную крышку с блюда и жадно набросился на яйца «Бенедикт».
Тахион как раз вытирал губы салфеткой, а Джей кусочком тоста добирал последние капли желтка, когда в дверь постучали. Тахион встал.
– Кто там?
– Карнифекс. Открывай, мне некогда.
Тахион посмотрел на Джея.
– Впусти его, – посоветовал сыщик. – Рэй – крепкий парень, но ему не справиться с тобой, со мной и с этим крепким парнем.
Тут он указал на Блеза.
Такисианец кивнул и открыл дверь. Карнифекс обвел взглядом комнату и вошел. Его облегающий фигуру мундир демонстрировал все мышцы и жилы его тела.
– По правилам нам не положено влезать в это политическое дерьмо, – презрительно сообщил Рэй Тахиону. – На твое счастье. Иначе мне пришлось бы надрать тебе задницу. Похоже, ты слишком долго общался с Брауном. Видимо, от него научился.
Тахион поджал губы.
– Говори, зачем пришел, Рэй, – сказал он правительственному тузу. – Твое мнение о политических и этических вопросах меня нисколько не интересует.
– Грег хочет тебя видеть.
– Я это чувство не разделяю.
– Ты с ним встретишься, – заявил Рэй с кривой усмешкой. – Грег велел передать тебе, что у него есть предложение, которое он хотел бы обсудить.
– Мне с сенатором обсуждать нечего.
– Испугался? – осведомился Рэй. – Не тревожься: я могу подержать тебя за ручку, если хочешь. – Он пожал плечами. – Хочешь – приходи, а не хочешь – не надо. Мне наплевать так и этак. Но если не придешь, то пожалеешь. – Туз в белом костюме обвел взглядом номер: разбитое Черепахой окно, уроненный Хирамом телевизор, пятно мочи на диване. – Похоже, тут было чертовски весело, – сказал он Тахиону. – Вас надо бы поучить за собой убираться, док. Тут настоящий хлев.
Он уже выходил, когда Экройд его окликнул:
– Эй, Карни!
Тахион поморщился.
Рэй обернулся, опасно блеснув зелеными глазами.
– Я – Карнифекс, ж…
– Карнифекс Жопа, – повторил Джей.
Тахион снова поморщился и закрыл глаза.
– Постараюсь запомнить, – не унимался Джей. – Сколько у тебя этих веселеньких костюмчиков?
– Шесть или восемь, – ответил Карнифекс с подозрением. – А что?
– Непросто небось выводить пятна крови, – заявил Джей.
Тахион ушам своим не верил. Похоже, в детстве Экройд любил ворошить осиные гнезда и муравейники.
