Айзек Азимов - Новые Миры Айзека Азимова. Том 3
— И все равно вышло нехорошо. Напрасно я это затеяла. Я думала, раз мы принадлежим друг другу, значит, и все другие — те, какими стали бы мы, если б жизнь сложилась по-иному, — тоже принадлежали бы друг другу. А на самом деле неважно, что могло бы быть. Довольно и того, что есть. Понимаешь?
Норман кивнул.
— Есть еще тысячи разных «если бы», — сказала Ливи. — И не хочу я знать, что бы тогда было. Никогда больше даже слов таких не скажу — что, если…
— Успокойся, родная, — сказал Норман. — Вот твое пальто.
И потянулся за чемоданами.
Ливи вдруг сказала резко:
— А где же мистер Если?
Норман медленно обернулся, напротив никого не было. Оба пытливо оглядели вагон.
— Может быть, он перешел в другой вагон? — сказал Норман.
— Но почему? И потом, он бы тогда не оставил шляпу. — Ливи наклонилась и хотела взять ее со скамьи.
— Какую шляпу? — спросил Норман.
Ливи замерла, рука ее повисла над пустотой.
— Она была тут… я чуть-чуть до нее не дотронулась! — Ливи выпрямилась. — Норман, а что, если…
Норман прижал палец к ее губам.
— Родная моя…
— Прости, — сказала она. — Дай-ка я помогу тебе с чемоданами.
Поезд нырнул в туннель под Парк-авеню, и перестук колес обратился в гром.
Мухи
Flies
© 1953 by Fantasy House, Inc.
Мухи
© M. Гутов, перевод, 1997
В конце 1949 года в киосках появился новый журнал под названием «Журнал фэнтези». Ко второму номеру название расширилось до «Журнала фэнтези и научной фантастики»; с тех пор журнал известен под аббревиатурой «Ф и НФ».
Поначалу название меня обескуражило. Мне показалось, что оно делает упор на стиль, а не на идею, а я не был уверен в том, что мне удастся выдержать стиль, к тому же я не вполне понимал, что это такое. Прошло всего несколько месяцев с тех пор, как в одном из критических обзоров некая дама написала обо мне «Он не стилист». Я немедленно послал ей письмо с просьбой объяснить, что же такое стилист, но ответа не получил, и, похоже, мне этого так и не узнать.
Как бы то ни было, после выхода «Хозяйки» соредактор журнала Энтони Бушер написал мне письмо, положившее начало нашей переписке. В «Хозяйке» я писал о том, что к сорока годам эмоциональные порывы бледнеют, и Тони, которому в то время исполнилось сорок, мягко пытался меня в этом разубедить. (Мне тогда было тридцать.) Он уверял, что впереди меня ждут восхитительные сюрпризы, и оказался совершенно прав.
Мы начали обмениваться письмами, мне это понравилось, и я перестал бояться «Ф и НФ». Впоследствии мне пришло в голову, что пора написать рассказ, упор в котором будет сделан на стиль, но, поскольку я не знал (ни тогда, ни сейчас), что такое стиль, я не имел ни малейшего понятия, удалось мне это или нет. Полагаю все-таки, что удалось, ибо рассказ «Мухи» был принят и опубликован мистером Бушером.
Так началось, хотя тогда я об этом еще не подозревал, счастливейшее в моей жизни сотрудничество с научно-фантастическим журналом. Я не в обиде ни на «Поразительную фантастику», ни на «Гэлакси», ни на какой-либо другой журнал, но «Ф и НФ» стал для меня чем-то особенным. И я честно вам в этом признаюсь.
Кстати, если кто-нибудь считает, что я настолько капризен, что не воспринимаю редакторских исправлений, то это не так. Они не доставляют мне радости (как и любому автору), но я очень часто с ними соглашаюсь. (Последняя фраза адресована моему брату, который работает редактором в газете и считает, что все писатели люто ненавидят редакторов из элементарной злобной глупости.)
Как бы то ни было, перед вами пример моей мягкости и уступчивости. Первый вариант «Мух» назывался «Король Лир, акт 4». Мистер Бушер написал мне испуганное письмо, в котором просил изменить название, которое, с его точки зрения, не имело смысла, поскольку все равно никто не станет искать нужное место в тексте.
По зрелому размышлению я понял, что он прав, и переименовал рассказ на «Мухи». Как бы то ни было, прочитав его, вы можете поискать рекомендованную цитату. Тогда вы поймете, что явилось толчком для потока мыслей, завершившихся этим конкретным рассказом.
— Мухи! — устало простонал Кендел Кейси и взмахнул рукой. Муха взвилась, покружилась и снова уселась на воротник его рубашки.
Откуда-то донеслось жужжание второй мухи.
— Не думал, что доведется с тобой встретиться, Кейси. И с тобой, Уинтроп. Или тебя уже положено называть преподобный Уинтроп?
— А ты, наверное, уже профессор Поллен? — поинтересовался Уинтроп, осторожно прикасаясь к золотоносной жиле старинной дружбы.
Собеседники пытались забраться в сброшенную двадцать лет назад оболочку. Извивались, корчились — и все равно не могли в нее влезть.
«За каким чертом, — раздраженно подумал Поллен, — по-напридумывали эти встречи выпускников колледжа?»
Горячие синие глаза Кейси по-прежнему светились бесцельным гневом второкурсника, который одновременно открыл для себя ум, безысходность и мораль циничной философии.
Кейси! Самый язвительный в колледже!
Таким он и остался. Двадцать лет спустя он все тот же. Кейси, самый язвительный в колледже. Поллен определил это по его манере бесцельно шевелить пальцами и двигать телом.
А Уинтроп? Ну, постарел, округлился, помягчал. Все-таки двадцать лет… Кожа порозовела, глазки залоснились. А вот спокойной уверенности так и не обрел. Видно по быстрой улыбке, никогда не сходящей с лица, словно он боялся, что, если она исчезнет, останется только мягкая, безвольная плоть.
Поллен устал истолковывать бесцельные подергивания мышц; устал от этой ненужной встречи и всего, что ему наговорили.
А может, они тоже изучают его? Могли ли они по едва заметному беспокойству в глазах заметить охватившее его кислое раздражение?
«Проклятие, — подумал Поллен. — Зачем я сюда пришел?»
Так они и стояли втроем, ожидая, пока кто-нибудь что-нибудь скажет и им удастся перетащить через пропасть лет хотя бы кусочек общего прошлого.
Первым попытался Поллен.
— Ты по-прежнему занимаешься химией, Кейси? — спросил он.
— Да, по-своему, — угрюмо ответил Кейси. — Я не такой ученый, какими считаетесь вы. Работаю над средствами от насекомых для Е. Дж. Линка в Чэтхэме.
— Вот как? — сказал Уинтроп. — Да, ты говорил, что собираешься заняться инсектицидами. Помнишь, Поллен? Неужели мухи тебя по-прежнему преследуют, Кейси?
— Не могу от них избавиться, — проворчал Кейси. — Я в нашей лаборатории считаюсь лучшим подопытным существом. В моем присутствии на мух не действует ничего. Кто-то однажды сказал, что я привлекаю их запахом.
