Сергей Щепетов - Прайд Саблезуба
– Смотри, Семхон, смотри! Как он тут оказался?
Среди валунов и гальки новообразованного обрыва торчал крупный бивень мамонта.
– Как он оказался в земле, очень даже понятно, – усмехнулся Семен. – Не зря же Художник переправил в Нижний мир столько животных – вот они там и живут. Так что люди Пещеры трудятся не напрасно. В будущем, где я жил раньше, это объяснили бы иначе.
– Это как же?
Собственно говоря, Семен совсем не был уверен, что научно-просветительские беседы пойдут на пользу местному населению; подрывать веками устоявшиеся представления – дело опасное. Это с одной стороны, а с другой – эти люди уж никак не глупее своих потомков, и странные сказки Семхона их забавляют. Вопрос о вере или неверии тут не стоит – Семхон не врет, просто все это не имеет к ним отношения.
– Текущая вода все время делает какую-то работу: размывает берега, перетаскивает-перекатывает песок и камни – это даже не всегда и видно, но так происходит постоянно. Ты же знаешь, что лучший камень находится в белом обрыве, далеко вверху. Но выпавшие из него желваки изредка встречаются даже и здесь.
– Тут камень хуже – в нем много трещин.
– Конечно. Ведь прежде чем оказаться возле нашей стоянки, каждый желвак очень долго перекатывало и било о другие камни. А место текучей воды – русло – все время меняется. Когда-то она натащила вот эти песок и камни, потом ушла в другое место, теперь вот вернулась и сама же их размывает. Когда-то давно в воду попал бивень мамонта. Его какое-то время волокло по дну, а потом засыпало песком и камнями.
Они отошли в сторону по изгибу берега, так что большую часть обрыва можно было рассматривать как бы со стороны, и Семен продолжал объяснения:
– Вот смотри: когда воды много и течение сильное, оно тащит большие камни – как сейчас или когда летом бывает паводок. Когда течение слабое, вода может переносить лишь песок. В результате образуются слои – чередование грубого и мелкого материала – вон, ты их видишь в обрыве.
– Н-ну… – почесал лохматый затылок вождь лоуринов, – вообще-то вижу. Да и раньше видел много раз. Только эти… как ты их называешь? – слои всегда прямые, а тут…
Собственно говоря, Семен и сам понимал, что данный обрывчик мало подходит для иллюстрации введения в стратиграфию. В его центральной части нормальное залегание песчано-галечно-валунных слоев грубо нарушено. Просматривается нечто вроде кособокой воронки, заполненной тем же материалом, но не уложенным аккуратными слоями, а перемешанным в нижней части. В верхней же крупные валуны и галька вообще отсутствуют. Некоторая слоистость там как бы и наблюдается, но она уже явно не речная. Так, наверное, должны выглядеть в разрезе слои небольшого озера или ямы, которая постепенно заполнялась песком, илом и торфом.
– Да, – сказал Семен, – не побоюсь признаться: это мне и самому непонятно. Если тут был разлом, то в степи дальше прослеживался бы ров или этакая канава, что ли… Вода бы в ней хлюпала… Да и слои с той и другой стороны находились бы на разной высоте…
– Нет там никакой канавы, Семхон. Мы же тут все время ходим – нет, и никогда не было. Только бугры маленькие ближе к берегу.
– Бугры? Вообще-то да, только я на них раньше не обращал внимания. Надо посмотреть… Впрочем, тебе это, наверное, неинтересно…
– Да ладно, сейчас все рано делать нечего.
Они вернулись к краю обрыва и стали бродить по мокрой прошлогодней траве. Некоторая неровность тут действительно имела место, только она была не линейной, а как бы изогнутой в виде полукруга, упирающегося концами в берег. Это был не вал, а скорее вереница пологих бугров и кочек, слабо возвышающихся над поверхностью. Семен пожалел, что поблизости нет ни скалы, ни дерева, с которых бы можно было посмотреть на все это сверху. В центре же, через который проходила кромка новообразованного обрыва, было явное понижение – не то чтобы болото, но на двух десятках квадратных метров прошлогодняя трава была значительно гуще. Чтобы еще раз не признаваться в том, что он ничего не понимает, Семен прицепился к ни в чем не повинному Головастику:
– А ты чего молчишь, парень? Раз тебя от тренировок освободили, значит, бездельничать можно, да? Давай думай! Я что, зря про слои рассказывал? У тебя же объемное воображение – о-го-го! Ну, что тут такое?
Вечно угрюмый Головастик упорно старался держаться за спинами вождя племени и «серого кардинала». Он находился как раз в том возрасте, когда для подростка общение со старшими обычно не несет ничего хорошего.
– Давай-давай, колись! – надавил на него Семен. – Я же знаю, что у тебя все на что-нибудь похоже: холм – на горб мамонта, каменюка – на черепаху, а здесь что? И перестань стесняться, а то до вечера будешь бегать кругами вокруг лагеря – будущему жрецу тренироваться тоже нужно.
Парень хлюпнул носом и, глядя куда-то в сторону, выдал:
– Блюдо.
– Не понял?! – вскинул брови Семен. – Какое еще блюдо?
– Для мяса. Только кривое и глубокое.
– Еще раз!
Головастик снова хлюпнул, стыдливо вытер нос рукавом рубахи и изобразил грязными ладонями:
– Вот так и так… А вот это – вон там…
– Хм, – озадачился Семен… – А ведь ты прав! Воронка!
– Что? – в свою очередь удивился Бизон.
– Ну… Вообще-то, в вашем обиходе таких предметов нет… Представь нечто похожее на плетеное блюдо для мяса, у которого дно не плоское, а как бы заостренное. И вот такое блюдо или кулек, у которого от края до края много шагов, как бы вкопано в землю. Теперь вот обвалился обрыв и получился как бы поперечный срез этого самого кулька. Понимаешь?
– М-м-м… Жителям какого мира могло понадобиться такое блюдо?! Да еще и закопанное в землю?!
– Никто его не закапывал! Просто образовалась большая яма в песке и гальке, поэтому вода уходила сквозь стенки, а иначе здесь было бы озеро или болото. А так ее просто засыпало потихоньку. Впрочем, судя по разрезу, и озеро, и болото тут раньше были, только очень давно.
– Да нет, Семхон, я же здесь родился – не было тут никогда болота!
– Можно подумать, что ты родился давно! Да в те времена, может, и никаких лоуринов здесь не было!
– Откуда же ты можешь знать, что было тогда? Ты же из будущего пришел, а не из прошлого!
– Говорю же: по слоям! Впрочем… Думаю, что внедрять здесь основы геолого-исторического мышления не стоит. Оно из будущего, а в нем люди иначе понимают устройство Среднего мира.
– Это как же?
– К примеру, большинство жителей будущего считает, что этот мир круглый.
Вождь оценил юмор и расхохотался:
– Ну, Семхон! Такого ты еще не говорил! Это ж надо?! – И, немного успокоившись, кивнул на Головастика: – Только при молодых не надо, ладно? Рано им еще такие непристойности слушать!
