Василий Головачев - Черный человек. Книга 2
Шаламов тоже заработал новую порцию снотворного вместе с залпом излучения гипноиндуктора и пришел в бешенство. Дальнейшее развитие событий вышло из-под контроля защитников завода, а те из них, кто стоял далеко от места схватки и не потерял сознание сразу от пси-атаки экзосенса, могли потом сообщить немногое.
Сначала им показалось, что Шаламов «размножился» — разделился на пятерых таких же мужчин. Затем каждый из его двойников превратился в жуткого монстра, наполовину тигра, наполовину динозавра, с зеленоватой пупырчатой кожей, гривой желтых волос по спине и с шестью лапами! Взгляды зверей были полны холодной, беспощадной, необузданной ярости и дикой ненависти, они прожигали, ломали волю, вызывали ужас и отвращение, физическую боль, и сопротивляться им было невозможно!
Последним к месту схватки прибыл начальник аварийной бригады. Он успел увидеть, как бежало по коридору странное и жуткое существо, оставляя за собой шлейф из клочьев огня и дыма…
Шаламов, не потерявший на этот раз полностью человеческого «я» — наступила адаптация психики, равновесие земного и маатанского, — прорвался к выходу наружу, вышел из-под купола завода — без скафандра! — и бегом преодолел километровую трассу до космодрома. Затем выгнал из спейсера ничего не подозревающий экипаж и стартовал…
Трое молча смотрели на гранд-оператора завода Николаеску, директора — если вспомнить старинный термин. В первые минуты после окончания операции и выявления второго, законспирированного, контура по сборке «шмелей» он еще пытался как-то оправдаться, делать вид, что ничего не знал, теперь же, когда ему на стол бросили горсть готовых к работе «шмелей», только сопел и бросал взгляды исподлобья. Заявление оператора-секунды, заместителя Николаеску, о том, что эта резервная линия сборки исследовательской киб-техники, предназначенной для дальних звездных экспедиций, якобы давно зарегистрирована и работает под эгидой ВКС, не выдерживало критики и тем не менее оказалось правдой; инк-координатор ВКС по производству сложной пограничной техники подтвердил регистрацию завода как производителя «шмелей», хотя об этом, кроме него, никто в Совете не знал.
— Уведите, — процедил Торопов сквозь зубы.
Пограничники вывели Николаеску из зала.
— Ваш хваленый Железовский не столько помог, сколько напортачил, — продолжал командор погранслужбы. — Доказать теперь, что «шмели» должны были использоваться в качестве летающих убийц, невозможно.
— Да, — вздохнул Шевчук, понурившись, — противник наш многое предусмотрел. И все же раскрытие инкогнито завода — это его поражение. Хотя я согласен с вами, что Железовский помешал нам. Если бы он удержался от разведки!
— Не в его характере сдерживать свои желания, — тихо проговорила Боянова. — Его самомнением можно пробивать стены. Итак, подсчитаем потери?
— Лучше это сделать в управлении. Что касается инцидента с участием Шаламова и Железовского, то потасовка была лихая: десять человек — видимо, спецкоманда по поддержанию режима секретности, до сих пор без сознания, а двое вообще в реанимации. Хотя я до сих пор не понимаю, как они уцелели. Судя по изменению формы коридора, в нем произошел мощный взрыв.
— На взрыв это не похоже, — возразил Торопов. — Приборы не зарегистрировали следов энерговыделения, зато обнаружили существенные изменения структуры стен коридора. Если бы произошел взрыв, людей размазало бы по стенам, а они живы.
Боянова вспомнила, какой вид имела часть коридора, в которой произошла стычка Шаламова и Железовского с группой задержки: ведь коридор был прямоугольным, в этом же месте он выдулся несимметричным пузырем, будто здесь в самом деле произошел мощный взрыв. Никто его не слышал и не видел, но стены потекли и выгнулись, образовав полость.
Боянова покачала головой.
— Мне тоже не все ясно. На чьей стороне был Шаламов? Зачем ему понадобилось появляться на заводе? И куда он ушел после драки?
— По-видимому, Шаламов и Железовский нашли общий язык, — сказал Шевчук, — иначе никак не объяснишь результат схватки. Их противники применили не только парализаторы, но и пси-технику внушения, и Железовский не смог справиться с атакой. Куда его уволокли, определить пока не удалось, ну а Шаламов захватил спейсер и… — Заместитель комиссара сделал движение рукой. — Его найти будет проще, спейсер не иголка.
— Безумец этот ваш «сын сумерек», — буркнул Торопов, покосился на браслет, высветивший время. — По-моему, он не соображает, что делает. Как и супермен Железовский, впрочем.
Боянова оценивающе посмотрела на Торопова, словно вспомнив о его существовании.
— К слову, командор, вы знаете, что нападавшие были одеты в погранформу?
Торопов нахмурился, сжал губы в бледную полоску.
— Это ничего не доказывает. Ни один из них не работает в погранслужбе. Пограничники дорожат честью мундира. Если я вам больше не нужен, имею честь откланяться.
Боянова задумчиво смотрела вслед главному пограничнику.
— Я, пожалуй, тоже пойду, — сказал Шевчук, понимая чувства женщины. — Закончу кое-какие дела, да и здесь еще есть работа.
— Иди, — кивнула комиссар. — Не понимаю, мы все время опаздываем.
— Ты имеешь в виду Шаламова?
— Как ты думаешь, у нас есть шансы задержать его силой?
Шевчук покачал головой.
— Шансы задержать Шаламова силой колеблются между невероятным и невозможным. Наш неведомый противник уже пытался это сделать дважды. С Даниилом нужно говорить на его языке, а не на языке силы. Кажется, Железовскому это удавалось.
— Вот и отыщите его с Рене и спросите, как он это делал. Остановить Шаламова необходимо, пока он не натворил бед. Зачем он им, Алекс?
— Кто, Шаламов?
— Железовский. Ведь он уже не опасен для «хирургов», вернее, для тех, кто стоит за их спиной, он сделал свое дело.
Заместитель комиссара погладил бородку.
— Значит, он выяснил что-то еще, что должно остаться тайной. Где находится Центр и кто им руководит, например.
— Если так, то Аристарх… погиб.
— Вряд ли. Если бы они хотели его убить, нам достался бы только его труп.
— Успокоил. — Боянова включила запись финала схватки бывшего курьера с людьми в форме пограничников, сделанную одним из киберов. Жуткое бегство Шаламова действовало угнетающе. Однако определить, кто и как вынес с поля боя Железовского, видеозапись не позволяла. Помолчав, Власта прочитала четверостишие:
Какою ты стихией порожден?
Все по одной отбрасывают тени,
А за тобою вьется миллион
Твоих теней, подобий, отражений.[62]
Шевчук бесшумно вышел, но комиссар недолго оставалась одна (не считая молча работавших операторов), в зале один за другим появились Джума Хан, Ромашин и председатель СЭКОНа.
