Владимир Перемолотов - Тесные контакты четвертого рода
— Обстоятельно устраиваются.
— Надолго, — согласился я. — Эти сразу туда не полезут.
— Сразу нет, — согласился Чен. — А вот потом….
— А то… Зря что ли с самого города тащились?
— Сколько их на твой взгляд?
Мы могли не глядеть друг на друга. Таскать туземцев надоело не только мне, но и Чену. До сих пор нам удавалось останавливать их именно потому, что визитеров было не много. Больше пяти человек за раз нам не попадалось.
— Человек шестьдесят…
Чен вздохнул и подпер голову ладошкой. Особенно толстых там не было видно, но шестьдесят человек — это шестьдесят человек и ни одним человеком меньше. Если они скопом ринутся за реку, то мы просто можем не успеть. То есть, наверняка не успеем. Кто-нибудь да убежит. На свою голову…
Что ж нам бедным делать-то?
С другой стороны, ведь даже если и парализуем их всех, то первые парализованные придут в себя раньше, чем мы сможем оттащить за реку последних.
Нет, шанс остановить их, у нас конечно был, но очень эфемерный. Слезогонка. Одноразовое решение.
В поисках оружия, которыми мы занимались в свободное время, расхаживая по лесу, мы наткнулись на несколько баллонов слезоточивого газа. Бороться с киберами такой безделицей было никак не возможно, но хозяйственная жилка Чена заставила нас все-таки притащить их в лагерь. На всякий случай. И вот теперь такой случай мог представиться.
Но это на один раз. Им достаточно будет отбежать на километр и через полчаса, когда ветер развеет газ, вернуться и все придет к ситуации, которую мы всеми силами старались избежать. Шансов выжить при встрече с киберами у туземцев просто не было.
То, что киберы шутить не станут, мы уже видели. Еще позавчера мы сходили на то место, где машины схлестнулись с теми, кто умудрился затащить в лес камнеметы. В живых там осталось не более двух десятков человек. Зрелище было не для слабонервных. Кровь, кости, раздавленные трупы… Мы сумели вытащить оттуда живых за реку и местные унесли их к себе….
Я всегда считал шефа железным человеком, с канатами вместо нервов и выдержкой как у камня, но он оказался куда человечнее.
После одного взгляда на художества киберов его вырвало. Мотая головой, он долго хрипел над лужей, вытекшей из него, а потом перекатил я на спину.
— Все, — сказал он неожиданно ясным голосом. — Все.
— Что «всё»?
— Хватит с меня, — опять захрипев, сказал он. — Уйду с такой работы…
— Куда? Куда ты денешься?
— Да хоть в метеорологи, — прохрипел он — Хоть куда угодно…. Только не это.
Так что жизнь сама подталкивала нас к единственно правильному решению.
С киберами следовало кончать и как можно скорее.
Только, вот беда, нечем было кончать-то.
Из серьёзного оружия у нас оставалась только одна единственная ракета, да и то, серьезным оружием её можно было бы назвать только условно. От одной ракеты киберу ущерба — только почесаться. В Десятого мы восемь штук вбили и то, едва-едва хватило… Других ракет не было. Те, что мы подняли со дна реки, годилось только на то, чтоб забивать ими гвозди.
Гвоздей, впрочем, у нас тоже не было. Яму на дороге выкопать? Смешно… Все-таки ничего у нас не получится с киберами. Надо либо Адама ждать либо что-то с туземцами придумывать. Только что? Заколдованный круг какой-то получался. Лента Мебиуса…
— Не знаю я чем их останавливать. Ни тех, ни других…
Чен кивнул.
— Я пока тоже. Но есть мысль… Помнишь, как мы «крысу» ловили?
— Помню.
Он сказал и умолк. Мы смотрели друг на друга.
— Башня? — вспомнил я. Шеф кивнул.
— Ничего более серьезного предложить не могу. Но, согласись, это шанс.
Я поскреб щетину уже отросшую и превращавшуюся в бороденку. Действительно ничего другого у нас не было.
Сам не знаю, почему я отрицательно покачал головой. В этот момент я чувствовал себя так, словно сидел сразу в трех местах и видел сразу три картинки, только понятной была одна, а смысл остальных ускользал.
Я вспомнил яркое лезвие луча, вонзавшееся глину, и у меня вырвалось:
— Бесполезно это все…. Ничего у нас не выйдет.
Шеф насторожился.
— Предчувствие? Сердчишко вещует?
Я кивнул, понимая, что это вообщем-то глупо..
— Если хочешь — да…
— Предчувствие? Ты веришь в предчувствие? — весело удивился Чен. — А в приметы?
— А это не одно и тоже?
— Нет. Примета — одно. Предчувствие — совершенно другое.
Я понимал, что он «забалтывает» меня, снимая внутреннее напряжение, но ничего не мог с собой поделать. Хотя мы и одни курсы по ведению переговоров кончали, и я понимал что происходит, однако ничего поделать не мог. Хотелось выговориться, выплеснуть из себя предчувствие беды.
— Тогда скажу — верю… Не знаю как в приметы, а в предчувствия — да. Не могу объяснить почему, но верю. Приходилось уже убеждаться…
— Все правильно. Предчувствия сбывается, если они является проекцией наших ОСОЗНАННЫХ недостатков и при этом накладывается на воображаемое нами будущее.
— Сказал, как проклял, — пробормотал я.
— Ничего подобного. Все научно! Сейчас поймешь. Например, есть человек, осознающий, что он ленив, и понимающий, что лень — мешающий ему недостаток, должен оправдать возможный проигрыш и ищет в примете оправдание этому. Он «предчувствует», что не сделает это и — не делает! Но мы-то не такие!? Мы-то понимаем, что нужно и делаем что нужно! Потому что нужно!
Он махнул рукой.
— А примет нет…
— Согласен.
Чен не дало мне сказать. Похоже, что и ему тоже нужно было выговориться..
—.. ибо если будущее отбрасывает тень в прошлое (а это и есть примета — сигнал из будущего) то это будущее одновариантно. Оно запрограммировано, и, следовательно, что бы ты не делал, случится то, что предначертано. А если будущее многовариантно, то примет не может быть из-за того, что будущего еще нет и нечему отбрасывать к нам сюда свою тень. Уговорили мы себя?
Я засмеялся.
— Уговорили.
Правый берег Днепра. За Стеной Зла.
Контейнер с аккумуляторами стоял там же, где ему и было положено стоять — посреди цветущей зелени. И кабель от него тянулся в туже сторону, что и прежде, и кусты кругом не стали ни гуще, не реже. Все вроде бы было, как и в тот раз, но чтоб в этот раз все не повторилось в точности, как и в прошлый, мы, уже наученные горьким опытом, отсоединили кабель от аккумуляторов и пользуясь случаем зарядили невидимки и разрядники. Чен после этого прекратил вспыхивать кстати и некстати, разрядники лопались от энергии, и это позволило смотреть в будущее с оптимизмом. Он кстати, тут же начал оправдываться.
