Уолтер Йон Уильямс - «Если», 2002 № 07
Об науке еще. Умелец из-под Калуги придумал трубу железну, пороховым дымом движиму. И сам на трубу воссел да три раза вкруг Калуги облетел. И Губернатор Калужский, даром что в летах немалых и волосьем сив, молодечества ради на ту трубу воссел, дабы электорат перед близкими выборами одушевить. Да на Николину церковь вместе с трубой и сверзился. Мало того, что Губернатор колокол головой обколол да ногу сломил, так его еще и благочинный Акакий проклял. А не летай, коли в чинах. На то ученые есть.
О грехах сугубо. Сказывают, Байдар в Святую землю ходил, грехи отмаливал. Байдар сей некогда Первым Министром состоял. А память по нем осталася, как он в припадках амнезии народным целителем представлялся и по вечерам в травматологии Склифосовского людишек пользовал. Лекари-то зубами скрипели, да покорствовали — чай, Министр. К тому ж Первый. И ото всех несчастий, хоть перелом, хоть понос, было у Байдара одно средство: шоковая уринотерапия. Приставлял к мочевому пузырю два голых провода — и нате вам триста вольт! Не то что хромые — безногие на судно бежали поперед собственного визгу.
Вот грехов ему за те надругательства над людишками в Святой земле и не отпустили. А султан Арабский, мимо едучи, узрел, что Байдар ликом кругл да чреслами обширен, и посулил ему место при дворе своем — набольшим евнухом. Байдар с горя и согласился, ибо ворочаться домой не отпущенным показалось ему в зазор. А в Аравии тепло и сухо, женки султановы так и вьются, аки пчелы сладкие. Ну и согласился. Призвал султан лекаря, дабы Байдара к служению евнуховскому уготовить. Как увидел Байдар ножницы, каковыми овец стригут, так и побежал на судно. И до самого Азова из каюты носа не казал. Еле, сказывают, вырвался, поелику он и лекарю султанову поглянулся весьма. А не греши! Ибо речено: кто чем грешит, от того и наплачется.
Еще о грехе Гордыни. Дедушки Байдара природное прозвище было Голопупенко. Да нешто можно с таким прозвищем вирши сочинять, коими дедушка Байдаров беса тешил? Вот и взял ксивдоним. Дескать, по-турецки Байдар — первейший Богатырь, о чем пииту Голопупенко поведал спьяну какой-то профессор консерватории. На самом деле сие означает базарного вора.
Еще о грехе Телесном. Объявилась на Москве секта голозадых, мудистами прозываемых. Они на берегу Москвы-реки в виду Кремля собирались, догола разоболакивались, посередь девку ставили, такоже голу, и на ейный пуп молились. А потом с берега в воду кидались и намывались. Президент наш, обнаружив сие непотребство, повелел означенных мудистов взашей гнать.
А генерал-губернатор Барабантский, до службы ретивый, испросил дозволения не токмо взашей гнать, но и батогами насечь по тем местам, от коих прозвание мудистов пошло. Да того Отец нации не велел — демократия. И отдали секте поляну возле дачи Думского головы Жуганова. Стали мудисты там молиться, а Жуганов Президента челобитными закидал: не могу, дескать, о народном благе помышлять в виду голых девок. А Президент на челобитных писал: отказать. А пошто — не сказывал. Да про то и так ведомо. На последних выборах Жуганов восхотел Президентом стать. Только верно речено: восхотел и петух снестись, да яйцо ущемил.
Однако не смирился Жуганов. В некий день приходит в Президентское Главноуправление пакет заказной, а в пакете — кино: Генерал-Прокурор. Как есть нагишом, с девками голыми хороводы водит да венки плетет, а потом на пуп молится. И письмо приложено: а не хочешь ли, господин Президент, сие кино по национальному телевидению посмотреть?
Закручинился Шурик. Призвал Генерал-Прокурора пред свои очи: ответствуй, пошто мундир, шитый золотом, срамишь! Усмехнулся ласково Генерал-Прокурор: а где, батюшка, ты меня в фильме непотребной узрел? Ну, ходит какой-то голый человек… А я ж завсегда в мундире! И сплю в нем, вот те крест! Тем дело и кончилось. Отписала Главноканцелярия Жуганову: кажи свою фильму, где хошь, нам до свечки.
В то же лето. Случился на Руси урожай невиданный. Стон шел по всей земле. Пшеница с рожью лежали по улицам, не токмо по дворам. А свиньи, зерна объевшись, падали, аки трупия, и птицы летать не могли, ибо с зерна тяжелы стали. Картофель уродился в голову ребенка, а морковь — в черенок лопаты. Лук же, возлюбленная пища кастеляна нашего отца Мефодия, по размерам превзошел редьку.
Людишки однако от такого обилия сомлели. Половину урожая в поле бросили, а изо ржи принялись гнать самогон. И с того самогона упившись, учинили драки, грабежи и поджоги, а некие так и вовсе по слабости груди преставились. И восхотел Президент наш продать лишек урожая, да на деньги те машину купить, чтобы нефть качать, а с нефти той прибыток поиметь да и долг Американцам сполна отдать — пусть подавятся. Однако же, пока собирались урожай продавать, снег пал, в наших палестинах всегда нежданный, а урожай испортился, только на зиму в запас и наскребли.
Президент тогда выпустил Указ, и по сему Указу предписано считать 2013-й год э-талонным, поелику в державе благодаря чудовищному урожаю можно стало отменить талоны на хлеб, лук и картошку. Впредь же наказывалось всякий чрезмерный урожай либо недород мерить по лету 2013, за э-талонную единицу его взявши, и писать с тех пор в отчетах Статистической канцелярии «по сравнению с 2013 годом…»
Черногорию бомбят. Президент Черногорский обратился к нашей державе с просьбой о помощи. Президент Российский внял мольбам братьев по вере, отправил, не чинясь, пароход со стеклом оконным, дабы черногорцы могли в зиму дома от холода закрыть — какие целы остались.
В лето от Рождества Христова 2013. Радость великая — футболисты наши вышли в финал мирового первенства и будут играть с Угандой. Радость омрачил отец Мефодий, кастелян. Он возьми и скажи: оттого и вышли в финал, что играли квадратным мячом. А еще высокоумным себя мнит отец кастелян. Где ж он круглый мяч видывал? И нешто его, круглый, можно ногой держать, ежели он катится?
В лето от Р.Х. 2014. В канун светлого праздника Рождества Христова Президент наш Указ подписал об учреждении ордена «За сугубые услуги».
Объявился на Волге, едва лед сошел, некий Левин. Собрал он под свою руку разбойный люд, прозываемый большаками. Попервости они справных крестьян пожгли, потом самарскую губернскую казну умыкнули, а напоследок взяли Симбирск. И тут Левин себя государем Петром Четвертым объявил и манифест выпустил — «Пойдем путем». По сказкам Тайной канцелярии, Левин сей ростом мал, лыс и весьма картав. И не Левин вовсе, а Хайруллин, крещеный татарин казанский.
А в Черногории все Македонцев бьют. Некий студент Гаврила стрелял в черногорского Президента Фердинандича и до смерти того убил. На всякий случай наш Президент объявил мобилизацию. А на случай мобилизации электричество на Москве отключили — экономить нынче будем. И оттого ноутбук мой, в символ мирной жизни оборотившись, некасаем лежит, а я опять сменил носитель информации. Взял у отца Мефодия кипу старых счетов да на обороте и повествую.
