Фредерик Пол - Торговцы Венеры: Операция Венера.Война торговцев космосом
Разумеется, я тоже был занят. Я успешно разрабатывал свой проект и даже Десмонд Хэйзлдайн хвалил меня. Я же думал о встрече с Митци. И не потому, почему, казалось бы, мне больше всего хотелось бы ее видеть. У меня были и другие причины искать встречи с ней.
Несколько раз, зайдя в кабинет Хэйзлдайна, я заставал его разговаривающим по телефону, и всякий раз мне казалось, что разговор носил конфиденциальный характер. Странно, но иногда у меня возникало подозрение, что он разговаривает с Митци. А однажды, зайдя в самое рядовое кафе быстрого обслуживания по соседству с Агентством, я увидел там моего шефа в обществе Дембойса, Митци и самого Старика. Никто из наших высших чиновников подобные кафе не посещал. Да и такие, как я тоже редко сюда захаживали. Я очутится здесь только потому, что кафе было недалеко от Университета, куда я после работы спешил на лекцию. Мое появление было для четверки в некотором роде шоком. Что они здесь делают, подумал я. Это неспроста. Но мне мало дела было до этого, разве обидело, что у Митци от меня секреты. Наспех перекусив, я поспешил на лекцию по литературному мастерству. Боюсь, в этот вечер я не был прилежным слушателем.
Эти лекции я считал лучшими из всего курса, который я для себя определил. Они были подлинным творчеством. В своей вступительной лекции преподавательница проинформировала нас о том, что лишь в наше время по-настоящему стали учить литературному мастерству. Раньше студенты писали свои сочинения кто как может или хочет, а педагог, просмотрев их, определял хороша или плоха идея и насколько удачно она выражена. А ведь в их распоряжении было все богатство векового опыта искусства. Будущим художникам давалась возможность копировать Сезанна, Рембрандта или Уорхолла, чтобы постичь их технику. И лишь будущие писатели были предоставлены самим себе. Компьютерный взрыв все изменил. Поэтому наша преподавательница сразу же предложила нам переписать «Сон в летнюю ночь» Шекспира, используя современный английский язык. За эту работу я получил высший балл.
Отныне я стал любимым учеником моей наставницы по литературе. Она нагружала меня внепрограммными заданиями, утверждая, что это поможет мне закончить курс с отличием, и, разумеется, увеличит мои шансы на получение степени бакалавра. В моей голове уже роились честолюбивые планы. Я поставил перед собой грандиозную задачу: сделать одноактную пьесу из романов Марселя Пруста «В поисках утраченного времени», использовав язык и стиль Хемингуэя и перенеся действие в Германию времен Гитлера.
Я понимал, что без компьютерной техники осуществить это невозможно. В моей каморке у меня не было ни компьютера, ни даже более или менее сносных условий, ибо я не был уверен, что мои компаньоны по комнате оставят меня в покое. Поэтому я решил оставаться после работы в Агентстве и пользоваться компьютерами в редакторской комнате.
Определив для компьютера нужную мне длину фразы — не более шести слов — и формат страницы, я хотел было ввести задание в машину, как вспомнил, что не запасся Моки-Коком на вечер. Автоматы в Агентстве торговали только нашими фирменными напитками. Я уже попробовал их, но это совсем не то, что Моки. Мне вспомнилось, что днем я, кажется, видел бутылку Моки-Кока в корзинке для бумаг в кабинете Хэйзлдайна. Я решил проверить, так ли это, и направился по коридору в кабинет начальства.
Но там кто-то был. Слышались голоса, горел свет, а в соседней комнате компьютеры были расчехлены и вовсю работали. Я хотел было повернуть назад, как вдруг услышал голос Митци.
Любопытство — мой порок. Я остановился, прислушался, и тут мой взгляд упал на экран одного из компьютеров. Увидев колонки цифр, я решил, что это банковские инвестиции, проценты, ставки. Но меня удивило то, как цифры выстраиваются в определенную схему. Однако я в данный момент был больше обеспокоен тем, как поскорее выбраться отсюда, пока меня не застукали.
И тут я совершил ошибку, решив пройти к себе через неосвещенные комнаты напротив. Обычно они на ночь запирались, но я свободно прошел в дверь одной из них — и угодил в ловушку! Я услышал громкий свистящий звук, похожий на те, что на Венере издают трубы Хилша, фильтрующие воздух, а затем большое белое облако окутало меня с ног до головы. Пена! Я мог дышать, но ничего не видел вокруг. Беспомощно поворачиваясь то в одну сторону, то в другую, я только натыкался на столы и стулья.
Пришлось сдаться. Я стоял и ждал, что будет дальше. А пока я ждал, было время поразмышлять. Когда наконец послышались чьи-то шаги, мне уже многое стало ясно.
Появившиеся Хэйзлдайн и Митци принялись сбивать пену с неожиданного нарушителя. Клочья ее разлетались и таяли под струей растворителя.
Митци изрядно удивилась, увидев меня.
— Тенн, это ты? Что ты здесь делаешь?
Я не ответил. Вернее, ответил не сразу. Я смахнул с лица остатки пены, стряхнул ее с плеч и улыбнулся.
— Я все знаю, — наконец ответил я.
Это произвело эффект. Разумеется, они перепугались, увидев меня здесь. Митци продолжала держать в руках диспергатор, как некое оружие, направленное на меня, а Хэйзлдайн угрожающе играл тяжелым дыроколом, словно собирался размозжить мне голову. И неудивительно — своим появлением здесь я включил сигнализацию охраны, общий сигнал тревоги и устройства защиты. Лица Митци и моего шефа были неподвижны как маски. Таким они оставались в течение нескольких секунд.
Наконец Митци пришла в себя.
— Я не понимаю, о чем ты, Тенни?
— Все абсолютно ясно, — довольно хихикнул я. — Я видел программу на компьютере. Вы ведете игру по-крупному.
Они безмолвно глядели на меня.
— Я хочу сказать, — пояснил я, — что вы двое, а возможно, и Дембойс с вами, собираетесь взять контроль над Агентством, выкупив контрольный пакет акций. Так или не так?
Постепенно лицо Хэйзлдайна стало оттаивать, а за ним пришла в себя и Митци.
— Черт побери! — выругался Хэйзлдайн. — Он выследил нас, Митци.
Митци перевела дыхание и улыбнулась. Улыбка получилась вымученной, губы едва разомкнулись.
— Похоже, что так, — согласилась она. — Ну и что ты собираешься теперь делать, Тенн?
Я давно не чувствовал себя так хорошо. Даже Хэйзлдайн показался мне теперь обыкновенным добродушным толстяком, а не рычащим чудовищем.
— Ничего такого, что бы не понравилось тебе, Митци. Я твой друг. И хочу всего лишь немножко дружеского расположения с вашей стороны.
Хэйзлдайн посмотрел на Митци. Митци посмотрела на Хэйзлдайна. А потом они оба вперились в меня.
— Я думаю, — Хэйзлдайн тщательно подбирал слова, — нам следует уточнить, что ты имеешь в виду под словом «немножко», Тарб.
