Альфред Ван Вогт - Лунный зверь
— Это вовсе не скала. Мы уже более минуты, как покинули мелководье. На несколько секунд мне даже показалось, что мы налетели на каноэ туземца, но в таком случае я бы сначала заметил его!
Корлисс расслабился и тут последовал новый удар, и его с силой швырнуло на борт. Он отчаянно, на ощупь пытался за что-нибудь ухватиться, а затем смутно увидел, что лодка накреняется под опасным углом. С криком он, ухватившись за что-то, бросил свое тело в противоположную сторону, отчаянно пытаясь выровнять лодку. Но одному ему было не справиться. Поняв это, он поблагодарил своих богов за то, что, повинуясь собственному внутреннему опыту, выбрал в свою команду охотников на акул несгибаемых быстро соображающих людей — людей, которые, подобно ему, не раз смотрели в лицо смертельной опасности и ими не нужно было руководить и указывать, что делать в случае непредвиденной опасности. Они тоже все как один бросились к тому же борту, что и он, отчаянно пытаясь уравновесить лодку.
И лодка выпрямилась и поплыла вперед.
— Убавить скорость! — хрипло крикнул Корлисс. — И направьте луч прожектора на воду. Мы должны увидеть, где мы.
Кто-то произвел необходимые манипуляции с прожектором, и луч осветил лагуну. Сверкнув, он отразился от поверхности воды таким ослепительным блеском, что на мгновение Корлисс ослеп. А потом…
Потом он содрогнулся. Никогда до конца жизни ему не забыть этот ужас, леденящий душу ужас, который охватил его при виде кошмарных силуэтов, которые разворачивались и извивались, кружились и сверкали в призрачном свете прожектора.
Казалось, вода буквально кишела акулами. Массивные кружащиеся и извивающиеся тела, блестящие трехугольные плавники. Сотни длинных, зловещих, похожих на торпеды фигур. Тысячи!
Глядя расширенными глазами, он понял, что где-то там находится разорванное на куски тело аборигена. Натолкнувшись на гигантскую рыбу, лодка закачалась, словно человек, у которого закружилась голова. Корлисс увидел, как голландец молниеносно повернул штурвал, и лодка, тоже сделав поворот, выпрямилась.
— Назад! — загремел голос Корлисса. — Назад, если вам дорога жизнь! Курс на берег! Вытащить лодку из воды на песок! Они хотят нас перевернуть!
Вода кружилась и бурлила; двигатель урчал на полных оборотах; лодка содрогалась и визжала каждой своей тонкой и крепкой доской, а над головой в далеком небе враждебно вздымались черные тучи. Первый порыв ветра налетел на них, словно удар молота. Их окатило водой, когда они лихорадочно вытаскивали лодку на песок. Корлисс крикнул:
— Быстрее! Быстрее собрать снаряжение и бегом в барак. Мы оставили Дентона и Тарейтона наедине с этим дьявольским чудовищем! У них нет и шанса, поскольку они не знают, что им противостоит.
Густая завеса дождя ударила его по лицу и телу, едва не свалив его с ног на землю. Он повернулся спиной к дождю и ветру, которые безжалостно хлестали спины бежавших охотников за акулами, растянувшихся длинной цепочкой, отчаянно пытавшихся спастись от разбушевавшейся стихии.
…Завывание ветра снаружи доносилось до чудовища. Его, с одеревеневшими мышцами и напряженными до предела нервами, закрыли в бараке. Для его обостренных чувств, занятых одной мыслью о побеге, это смутно различимое пространство, заполненное деревянными койками, казалось каким-то нереальным фантастическим миром. Жуткие желтые тени метались по стенам, когда свет от ламп, свисавших с потолка, то усиливался, то ослабевал в безумствующем потоке воздуха, проникавшем сквозь щели в стенах грубо сколоченного барака.
И тут начался дождь, оглушительный грохот которого, казалось, вот-вот пробьет дыру в крыше над ними. Но она по крайней мере была сделана на совесть и не протекала. Ищущий выхода, обезумевший разум существа поразила мысль о том, что люди, вышедшие в море в эту ужасную бурю, как раз сейчас, возможно, приближаются к этой хижине — если только сумели спастись. Но оно не питало призрачной надежды, что им не удалось уйти от опасности бороздивших воды чудовищ.
Тварь и эту мысль отбросила в сторону; и снова всю необыкновенную мощь своего разума она направила на двух мужчин, преграждавших ей путь к свободе, двух мужчин, которые умрут через две минуты, пока не возвратились Корлисс и остальные.
Две минуты! Чудовище направило свой леденящий взгляд на этих людей, которые уже, наверное, в сотый раз за последние полчаса принялись обсуждать создавшееся положение.
Дентон сидел на краю своей кровати; невысокого роста толстяк выказывал нервозность: без конца раскачивал ногами, вертел телом, то и дело проводил пальцами по сверкающей поверхности револьвера, который он держал в руках. Он увидел оценивающий взгляд чудовища и замер; слова, которые слетели с его губ, только укрепили того во мнении: коротышка англичанин весьма решительно настроен.
— Да! — резко произнес Дентон. — Выражение твоих глаз говорит мне, что ты что-то задумал. Не советую начинать это! Я в этих морях уже двадцать лет, и поверь мне, я управлялся и не с такими крутыми парнями. И не нужно меня предупреждать о твоей силе — я видел, как ты разделался сегодня утром с Проже, так что я знаю, на что ты способен, помни, что этот маленький кусочек железа уравнивает наши шансы.
Он махнул револьвером со спокойной уверенностью, и чудовище напряженно подумало: «Если бы я успел принять свой истинный облик, то я бы убил его несмотря на этот пистолет, но я не смогу сделать обратное превращение и выбраться из этой хижины. Я оказался в ловушке!»
И тут оно поняло, что американец что-то начал говорить.
— То, что сказал Дентон, вдвойне относится и ко мне! Нет такой вещи, которую я когда-либо не сделал. На мой взгляд, Перратин был замечательным парнем, и мне не нравится то, как он погиб. У меня просто руки чешутся от желания, чтобы ты кинулся на нас, и мы вдвоем с Дентоном нашпиговали бы тебя свинцом. Знаешь что, Дентон, — он полуобернулся в направлении своего напарника, его карие глаза сверкали, ноздри приплюснутого носа раздувались, — а почему бы нам просто не взять его на мушку, прикончить, а потом сказать Корлиссу, что он пытался сбежать?
— Нет! — Дентон Покачал головой. — Корлисс появится здесь с минуты на минуты со всеми. Кроме того, я не хочу быть простым убийцей.
— Ба! — свирепо пробурчал Тарейтон. — Разве считается преступлением убийство убийцы?
Чудовище с тревогой наблюдало за Дентоном. У него был револьвер, и ничто иное не имело значения. Оно произнесло, прилагая невероятные усилия, чтобы его слова прозвучали небрежно:
