Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 6
— Ну, что ты хотел узнать в первую очередь? — спросила Супер-М.
В его душе опять заворочался слепящий, животный страх.
— Дайте подумать. Мне надо очень точно сформулировать свой вопрос.
— Да, тебе бы стоило сформулировать его чертовски точно, — изрекла машина голосом, лишенным даже подобия выразительности. Гляди-ка, она еще и шутить пробует!
Горло Тибора враз пересохло. Сиплым, чужим голосом он сказал:
— Первым я задам самый простенький вопрос. Тут он вытащил бумажку из нагрудного кармана, поднес ее поближе к глазам, набрал побольше воздуха в грудь и прочитал вопрос:
— Откуда берется дождь? Гробовое молчание.
Трепеща от ожидания, он не утерпел и сказал:
— Ну так как? Можете ответить на этот вопрос?
— Дождь, в сущности, берет начало над поверхностью Земли — преимущественно над гладью океанов. Влага поднимается вверх, к небу, в результате процесса, называемого «испарение». Активный агент этого процесса — солнечное тепло. Океанская влага поднимается вверх в виде мельчайших капелек воды. Эти капельки на большой высоте встречаются с холодными слоями воздуха. И происходит конденсация. Влага собирается в то, что люди называют облаками и тучами. Когда собирается большое количество влаги, она проливается вниз крупными каплями. Это и есть дождь.
Калека почесал свой подбородок механическим пальцем левого экстензора.
— Гм, гм. Ясненько. А вы совершенно уверены, что это так? — с искренним недоверием спросил Тибор.
Впрочем, в словах сверхкомпьютера ему почудилось что-то знакомое. Не исключено, что давным-давно, в лучшие времена, Тибор слышал подобное, ныне забытое объяснение феномена дождя.
— Следующий вопрос, — сказала Супер-М.
— Этот вопрос потруднее, — предупредил Тибор. Его голос опять стал сипловатым от волнения. Супер-М справилась с первым вопросом — насчет дождя, пусть-ка попробует осилить следующий!
— Скажите мне, — медленно произнес он, — что заставляет солнце двигаться по небу? Почему оно не падает на землю?
Передвижная часть компьютера стала издавать причудливые жужжащие звуки — что-то вроде смеха.
— Ответ тебя очень удивит. Солнце вообще не движется. Правильнее сказать, то перемещение, что видят люди, вовсе не является движением. Люди наблюдают за движением Земли вокруг Солнца. Поскольку люди находятся в позиции неподвижных наблюдателей, им чудится, что перемещается солнце. Смехотворное заблуждение. Вокруг Солнца вращаются по эллиптическим орбитам девять планет. Земля — одна из них. Полагаю, что это исчерпывающий и удовлетворительный ответ на твой вопрос.
Сердце Тибора упало. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы взять себя в руки, справиться с холодным огнем, пробежавшим по всему его куцему телу.
— Иисусе! — произнес он вполголоса, обращаясь не то к себе, не то к почти безлицей механической мегере, стоявшей возле его тележки. — Что-то мои вопросы не того… Впрочем, задам третий, последний.
Но эту сволочь ничем не смутить — непременно ответит, так ее растак!
— Думаю, с этим вопросом вы сядете в лужу, — произнес он вслух. — Ни единое живое существо ответа на него не ведает. Ну-ка: что было началом Вселенной? Ведь вас при начале мира не было — так? Стало быть, вы ничего про это знать не можете!
— Есть несколько теорий касательно происхождения Вселенной, — ни на мгновение не смутившись ответила Супер-М. — Согласно самой убедительной гипотезе началом мира был Большой Взрыв…
— Никаких гипотез, — решительно перебил ее Тибор.
— Но…
— Только факты!
Повисла тишина. Оба молчали. Немного погодя невнятно-женская фигура «ожила», если этот глагол приложим к машине.
— Возьмем, к примеру, образцы лунного грунта, доставленные на Землю в 1969 году. Их возраст указывает на то, что…
— Вывод давайте, вывод! — снова перебил ее Тибор.
— Вселенной минимум пять миллиардов лет.
— Нет, так не пойдет! — сказал Тибор. — На самом деле вы не знаете. Вы не помните. Та ваша часть, которая знала верный ответ, погибла во время Катастрофы.
Он рассмеялся — надеясь, что его смех покажется со стороны раскатисто-триумфаторским. Но вышел неуверенный смешок, который быстро и стыдливо увял на его губах.
— Вы впали в маразм, — продолжил Тибор чуть слышным голосом, робея от собственной наглости. — Да-да, как облученный старик. От вас осталась пустая хитиновая оболочка, вы лишь обманчивая видимость кладезя всех знаний!
Он понятия не имел, что значит «хитиновая», но употребил это слово для пущей красоты, потому что отец Хэнди имел привычку употреблять его в подобных случаях — с явным осуждением в голосе.
В этот решающий момент Супер-М заколебалась. Эта гадина не совсем уверена в том, что правильно ответила на вопрос. И действительно, следующую фразу Супер-М произнесла странно дрожащим голосом — свидетельство ее растерянности.
— Спустись на один уровень со мной и покажи мне недостающий или поврежденный блок моей памяти.
— Совсем рехнулась. Как же я его найду! — сказал Тибор и искренне расхохотался.
— Похоже, ты прав, — пробормотала Супер-М. Псевдоженщина была полна сомнений и даже отступила на несколько шагов от его тележки и коровы.
— Я хочу употребить тебя в пищу, — сказала она без особой уверенности в голосе. — Спустись на землю и следуй за мной в бункер, чтобы я могла разложить тебя на атомы, как я разлагала всех тех, кто приходил по этой дороге прежде.
— Ишь, чего захотела, образина! Накось, выкуси! Не дождешься!
Тибор поспешно запустил свои механические пальцы в карман, выхватил пистолет и прицелился в управляющий блок Супер-М — в электронный мозг мобильной части сверхкомпьютера.
— Пиф-паф, — сказал он со смехом, — и тебе конец!
— Нет, не надо, — ровным тоном попросила Супер-М. — Лучше стань моим помощником. Будешь обслуживать меня. Пойдем вниз, и я тебе покажу…
Тибор выстрелил только один раз. Пуля угодила в металлическую голову и пробила ее. Псевдоженщина закрыла глаза, потом быстро открыла их и долго, пристально глядела на Тибора. Потом повела глазами влево-вправо, будто ни на что не могла решиться. Кончилось тем, что она заморгала и стала оседать, пока не рухнула в высокий бурьян.
Тибор протянул к ней манипуляторы, схватил и попытался поднять. Смертельно опасная «образина» теперь превратилась в аккуратную груду металла — что-то вроде большого сложенного раскладного стула. Пропади она пропадом! На кой она ему? «Если и сумею поднять, — подумал он, — коровенка моя может не справиться с таким грузом ни на что не годного железа».
