Евгений Гаркушев - Беспощадная толерантность (сборник)
Джек поднялся на ноги. Тряхнул головой и улыбнулся.
– Я понял. Спасибо. Пожалуй, я просто уйду. Все эти тайны, пещеры, Черные Холмы… все это принадлежит вашему народу, а я здесь чужак и останусь им.
Кусающий Волчонок поднялся следом.
– Тогда иди в степи. Пусти там корни, оставь семена – чтобы они взошли, тогда все, до последней веточки полыни будет принадлежать твоему народу. Но и позаботься о том, чтобы остались те, кто будет в лесах проводить обряды, кто взойдет на эти горы, чтобы сплясать Танец Солнца и Танец Ветра. Кто будет соревноваться в беге с волками… Иначе этот мир не протянет и двух сотен лет. Слышишь?
Индеец дождался кивка и продолжил:
– Ты один, поэтому другие племена тебя не тронут. А на поддержку лакота ты можешь рассчитывать всегда. И прими от меня маленький дар, взамен того оружия.
Волчонок развязал пояс, мешочки с травами и нож в ножнах беспокойно качнулись.
– Поверь, в лесу это пригодится. – Лакота помолчал и добавил: – Несмотря на то, что ты не нашей крови, в тебе живет кто-то беспокойный и мудрый, кто придает твоим глазам способность видеть неведомое.
– Может, и так, – улыбнулся Джек. – Спасибо. Быть может, мы еще встретимся, индеец.
Он застегнул на себе подаренный пояс и, не оборачиваясь, стал спускаться с холма.
Ни Кусающий Волчонок, ни другие люди лакота больше ничего не слышали о странном белом человеке. Через полгода, весной 1877-го уставшие от бесконечной войны сиу начали складывать оружие и сдаваться, а самые непокорные под предводительством вождя Сидящего Быка вынуждены были оставить Черные Холмы и откочевать в Канаду. Кусающий Волчонок остался среди тех, кто до последнего защищал священное место – сначала оружием, потом словом, участвуя в переговорах с генералом Круком, но им так и не удалось сделать ничего существенного: всего через год холмы наводнили золотоискатели.
Ольга Дорофеева
С жемчужными крыльями
– Везде это чертово отродье… – злобно пробормотала растрепанная прохожая неопределенного возраста. Сама она, дерганая истеричка с усталыми глазами, тоже никакой симпатии не вызывала, но в целом Константин был с ней согласен. Хотя одно дело – бормотать под нос, а другое – выйти на улицу хотя бы с бейсбольной битой. Ага. Константин мечтательно улыбнулся, представляя себя, высокого и мощного, над растерянными и улепетывающими в разные стороны синими.
На самом деле, никакой биты у него отродясь не было. Это у них, в Америке, синих бьют битами, а в России оружие простое. Нож. Охотничий, десантный, да просто кухонный. Лишь бы острый да подлиннее. И есть у него такой.
Вечером Константин отправился прошвырнуться с друзьями. Пучеглазая с первого этажа, как всегда, пялилась в окно, мелко тряся двойным подбородком. Никогда ни «здрасьте» тебе, ни «до свидания», а смотрит, словно следит и запоминает. Раздражало это Константина, но, с другой стороны, как-то и вдохновляло.
«Ничего, – думал он, – с синими покончим, потом со своей нечистью разберемся».
Выйдя из двора, он свернул налево, мимо обшарпанной глухой стены на узкую дорожку сплошь из ям и выбоин; на развилке пошел вдоль соседнего дома, хотя в последнее время предпочитал более длинный путь, через гаражный кооператив. Дорога там была хуже, вся в глубоких невысыхающих лужах, но зато очень уж грел Константина вид ворот в собственный гараж, за которыми жил новенький «хундаевский» флаер. Подойдя сбоку, Костя ласково шлепал ладонью по шершавому крашеному полотну и прислушивался. Флаер, естественно, молчал, – только блестел, наверное, серебристыми ручками в темноте и удивлялся постороннему шуму. Константин улыбался: нет, не жди, в такую грязь хороший хозяин новый флаер не выведет, вот выпадет первый снег, тогда…
На «банке», небольшой площадке посреди газона, с клумбой, давно превратившейся в урну-пепельницу, уже сидели Жеря и Иван.
– О, а ты чо, без пива? – дружно закричали они, хлопая Константина по открытой ладони.
– Демыча еще нет? – так же в тему ответил он. Нашли дурака. Пиво им носить, как же!
Константин считал и Жерю, и Ивана ниже себя «по рангу» в их маленькой «боевой единице», поэтому его злило, что они, похоже, так не думали. Хорошо еще, если они вообще не думали что-то противоположное – а иначе с чего такие наезды про пиво? «Или я слишком мнительный? – терзался Константин. – И они это так, по глупости? Без задней мысли?»
Старшим и главным был, конечно, Демыч. Иногда он приводил с собой друзей – таких же крутых и не очень разговорчивых. Эти тоже были вне конкуренции. Но следующим на иерархической лестнице должен был стоять Константин! Спортивный, решительный, умный. Инженер-конструктор. Не то что эти убогие тупицы: ни роста, ни мускулов, образование – старшая группа детского сада. Если Жеря хоть трудился где-то на ниве жилищно-коммунального хозяйства, то Иван был полукриминальным безработным. Вон, на бутылку пива денег нет.
В этой ситуации обижало, что Демыч не видел между ними особой разницы. Никак не выделял Константина. Только иногда Костя ловил на себе задумчивый взгляд серых глаз, – но вожак быстро отворачивался, а то и вовсе начинал разговор о чем-то постороннем. «С чего гляделки эти?» – думал Константин. Оценивает, прикидывает, насколько можно доверять? Подбирает зама, не иначе! Или даже хочет собрать новую группу бойцов, ищет себе замену! «Такое бы сделать, чтоб доказать! – У Константина дух перехватывало. – Только что?»
– Отойдем, – Иван слегка наклонил голову, показывая глазами на проезжую часть, над которой медленно парил двухместный полицейский флаер.
– Чего ты боишься? – усмехнулся Константин. – Стой спокойно, не отсвечивай.
– Это ты ничего не боишься, – непонятно, то ли с уважением, то ли с издевкой ответил приятель. – Слышал, на севере синие убили девчонку? Теперь ждут, что наши пойдут их мочить. Защищать теперь их будут, уродов.
– Убили? – удивился Костя. – Зачем?
– Ну, ты скажешь, – Иван осуждающе хмыкнул, а Жеря, поддерживая друга, смачно сплюнул на погибшую клумбу. – Они же выродки, каракатицы! Венеру свою просрали, а теперь хотят нашу Землю захватить.
Один из «каракатиц» вертелся неподалеку, не решаясь подойти к замусоренной площадке, пока там стояли люди. С веником и совком на высоких палках, в типичной одежде уборщика – зеленые штаны, зеленая блуза с серебряными светоотражающими вставками. Константину показалось, что это тот же самый дворник, которого он не раз видел у своего дома, с ним еще ходила маленькая дочка. Это было необычно: детей-венерианцев на Землю почти не привозили. Странно, что синему досталась такая большая территория. Впрочем, может, это был не он. Все они похожи: круглая синяя голова с темными глазами и слегка крючковатым клювом, бесформенное тело под мешковатой одеждой, толстые щупальца с обрубками пальцев-присосок.
